История с привидениями (перевод Александра Крышана) - Питер Страуб (1979)

– Итак, – заговорил Рики, – все началось со Стрингера Дэдама. Он собрался жениться на Еве Галли. Девушка не успела прожить и двух недель в нашем городе, как Стрингер начал с ней заигрывать. Старше нас с Сирсом, тридцать один или тридцать два, наверно, он был во всех отношениях готов к женитьбе. С помощью сестер Дэдам он заправлял фермой старого полковника и конюшнями; трудился от зари до зари; он вынашивал неплохие практические задумки. Вкратце – процветающий, здравомыслящий парень, завидный жених для любой городской девицы. К тому же хорош собой. Моя жена утверждает, что красивее мужчин она в жизни не встречала. Все девушки, что были чуть постарше школьниц, бегали за ним. Однако когда приехала Ева Галли, со своими деньгами, столичными манерами и прогрессивными взглядами, Стрингер потерял голову. Она сразу купила тот дом на Монтгомери-стрит…

– Какой дом на Монтгомери-стрит? – спросил Дон. – В котором жил Фредди Робинсон?

– Ну конечно. Тот самый, что напротив дома Джона. Дом миссис Мостин. Так вот, она его купила, обставила мебелью, привезла рояль и граммофон. А еще она курила папиросы, пила коктейли и носила короткую прическу – типичная столичная девушка.

– Да не совсем, – сказал Сирс. – Она не была пустышкой или взбалмошной. Прекрасно образована, очень много читала. Вела умные беседы. Ева Галли была очаровательной женщиной. Как бы ты описал ее внешность, Рики?

– Клер Блум девятнадцатых – двадцатых годов, – не задумываясь, ответил Рики.

– Типичный Рики Готорн. Попросите его описать кого-нибудь, и он назовет вам имя киноартиста. Хотя, признаюсь, описание довольно меткое. Ева Галли казалась воплощением всей той новизны, что бросалась в глаза с первого взгляда, той новизны, что была в любой, даже самой малой толике в диковинку для жителя Милбурна. Но в ней была еще и удивительная утонченность…изящество – этакая аура непорочной праведности.

– Это правда, – сказал Рики. – И еще нас невероятно привлекала в ней доля некой загадочности. Как в вашей Альме Мобли. Ничего, кроме туманных намеков и легких упоминаний, мы не знали о ее прошлом – она жила в Нью-Йорке, провела какое-то время в Голливуде, снимаясь в немом кино. Сыграла небольшую роль в романтической картине под названием «Китайская жемчужина». Фильм режиссера Ричарда Бартельмесса.

Дон вынул из кармана клочок бумаги и записал на нем имя.

– В ней явно прослеживались итальянские корни, но Стрингеру она как-то сказала, что бабушка и дедушка ее матери родом из Англии. Судя по всему, ее отец был очень состоятельным человеком, но в детстве она осиротела, и ее воспитывали родственники в Калифорнии. Вот и все, что мы знали о ней. Она сказала, что переехала сюда в поисках тишины и уединения.

– Женщины попытались забрать ее себе под крылышко, – сказал Сирс. – Для них она была настоящей находкой, волшебным колодцем. Обеспеченная девушка, пренебрегшая Голливудом, с утонченными манерами и благородных кровей – буквально каждая женщина милбурнского света посылала ей приглашения. Мне кажется, они мечтали приручить ее.

– Да, сделать ее понятной и такой же, как они. Верно – приручить. Дело в том, что, помимо ее достоинств, было в ней еще кое-что. Какая-то обреченность. Льюис тогда обладал романтическим воображением и говорил мне, что Ева Галли напоминала аристократку, принцессу или кого-то в этом роде, отвергнувшую свой двор и отправившуюся в изгнание – доживать свои дни в провинции.

– Да, нас она тоже необычайно волновала, – сказал Сирс. – Разумеется, нам она казалась недосягаемой. Мы идеализировали ее. Изредка мы виделись с ней.

– Наносили визиты, – уточнил Рики.