История с привидениями (перевод Александра Крышана) - Питер Страуб (1979)

– На этот раз Льюис, – сказал ему Рики. – Слыхали?

– Нет. Но предполагал.

Сирс, прислушивавшийся к ним, нетерпеливо кивнул:

– «Предполагал». Рики, дай ему ключи. – Когда Дон открыл дверь, за его спиной раздалось ворчание Сирса. – Надеюсь, вы расскажете нам, на чем основывалось это ваше предположение. Если Хардести вообразит себя глашатаем, я организую ему вотум недоверия.

Они вошли в темную прихожую, Сирс нащупал выключатель.

– Сегодня днем ко мне приходил Питер Барнс, – сказал Дон. – Он видел, как Грегори Бэйт убил его мать. И еще он видел то, что можно было бы назвать призраком Льюиса.

– Боже мой, – выдохнул Рики. – О, бедная Кристина!

– Давайте включим отопление, а потом поговорим, – потребовал Сирс. – Если здесь разразится катастрофа, я хочу, по крайней мере, встретить ее в тепле.

Они разбрелись по цокольному этажу и начали снимать чехлы с мебели.

– Мне будет очень не хватать Льюиса, – произнес Сирс. – Я вечно цеплял его, но я его любил. Он был душой нашей компании. Как ваш дядя, – он бросил пыльный чехол на пол. – А теперь он в окружном морге, очередная жертва, «предположительно подвергшаяся нападению хищного животного». Друг Льюиса обвинил Гарольда Симса в убийстве. В иной ситуации это выглядело бы комично… Давайте осмотрим кабинет вашего дяди, а также включим наконец отопление. Я больше так не могу.

Сирс повел их в большую комнату в задней части дома; по пути туда Рики включил котел.

– Кабинет был здесь. – Он щелкнул выключателем, помещение осветилось, и проявились старый кожаный диван, письменный стол с электрической пишущей машинкой, шкафчик с картотекой, ксерокс; широкая полка, выступающая под несколькими более узкими, а на ней – выстроенные в ряд белые узкие коробки с записями, соседствующие с катушечным и кассетным магнитофонами.

– В коробках, я полагаю, записи, с которыми он работал над книгами?

– Вероятно.

– И никто из вас сюда не заходил после его смерти?

– Никто, – ответил Сирс, осматриваясь в хорошо оборудованном кабинете. Комната пробуждала воспоминания о Дэвиде более детальные, чем любая фотография его хозяина: она полностью отражала суть человека, удовлетворенного и счастливого в своей работе. Это впечатление помогло понять смысл следующих слов, произнесенных Сирсом: – Стелла, очевидно, сообщила вам, что мы боялись заходить сюда. В ее словах есть доля истины. Однако я считаю, что основная причина – это чувство вины.

– И одна из причин, по которой вы пригласили меня в Милбурн.

– Да. Думаю, что все мы, за исключением Рики, полагали, что вы… – Он махнул руками, как будто отталкивая что-то от себя. – … Рассеете наши угрызения совести. И больше всех надеялся Джон Джеффри. В этом суть ретроспективного взгляда.

– Потому что это была вечеринка у Джеффри.

Сирс отрывисто кивнул и повернулся выйти:

– Где-то на заднем дворе должны были оставаться дрова. Может, мы разожжем камин?

– Мы думали, что эту историю не расскажем никогда и никому, – начал Рики десять минут спустя. На пыльном столе перед диваном стояла бутылка «Олд Парра» и стаканы. – Разжечь камин было отличной идеей. По крайней мере будет на что смотреть Сирсу и мне. Не говорил ли я вам, что все началось тогда, когда я спросил Джона о самом дурном в его жизни поступке? Он ответил, что никому в этом не признается, и рассказал вместо этого историю о привидениях. Эх, не надо было спрашивать… Я ведь знал, что было самым ужасным. Мы все это знали.

– Тогда зачем же спросили?

Рики громко чихнул, и Сирс сказал:

– Случилось это в двадцать девятом, в октябре. Давным-давно. Когда Рики спрашивал Джона о самом дурном поступке, все наши мысли были об одном – о вашем дяде Эдварде: всего неделя минула со дня его смерти. О Еве Галли мы тогда едва вспоминали.