История с привидениями (перевод Александра Крышана) - Питер Страуб (1979)

– Именно так. Наносили ей визиты. Она вежливо отказала всем женщинам, но не отвергла пятерых юных повес, обивающих порог ее дома по субботам или воскресеньям. Ваш дядя Эдвард был первым из нас. В нем оказалось больше решимости, чем у остальных четверых. К тому времени все уже знали, что Стрингер Дэдам потерял голову от любви к ней, так что за ее спиной, как строгую дуэнью, мы видели маячившего жениха. Эдварду удалось найти лазейку в условностях. Он навестил ее, она была необычайно мила с ним, и вскоре визиты к ней стали привычкой для всех пятерых. Стрингеру, похоже, не было до этого дела. Он любил нас, хотя жил совсем в другом мире.

– В мире взрослых, – сказал Рики. – Как и Ева. Она была чуть старше нас, года на два-три, хотя ей могло быть и двадцать. Наши визиты были исключительно благопристойны. Разумеется, кое-кто из женщин постарше думал, что они носили скандальный характер. Отец Льюиса именно так и считал. Но мы были достаточно раскрепощены в социальном смысле этого слова, чтобы не задумываться об этом. Как только Эдвард проторил к ней дорожку, мы стали наносить визиты всей компанией, примерно раз в две недели. Мы слишком ревновали друг к другу, чтобы позволить кому-то из нас в одиночку являться к ней. Это было великолепно. Мы не замечали, как летело время в те вечера. В принципе ничего исключительного не происходило: даже наши беседы можно считать абсолютно обыкновенными, но в часы, проведенные с ней, мы словно попадали в какое-то сказочное королевство. Мы были без ума от нее. И ни один из нас не забывал, что она невеста Стрингера.

– Люди в те времена не росли и не развивались так стремительно, – сказал Сирс. – Все это: юноши, едва переступившие порог двадцатилетия, поклоняющиеся двадцатипятилетней женщине, словно недостижимой жрице, – может показаться вам смехотворным. Но именно так мы о ней думали, так к ней относились – недосягаемая! Она принадлежала Стрингеру, и все мы были уверены, что после свадьбы останемся такими же желанными гостями в ее доме.

Два старых адвоката немного помолчали. Они смотрели на огонь в камине Эдварда Вандерлея и потягивали виски. Дон не торопил их, догадавшись, что подошел ключевой момент истории и они продолжат, как только соберутся с силами.

– Мы пребывали в неком бесполом, пре-фрейдистском раю, – наконец заговорил Рики. – Платоническая очарованность. Порой мы даже танцевали с ней, но, держа ее в объятиях, наблюдая, как она двигается, никогда не помышляли о сексе. Даже невольно. Боже упаси… Что ж, рай рухнул в октябре двадцать девятого, вскоре после обвала фондовой биржи и смерти Стрингера Дэдама.

– Рай умер, – отозвался эхом Сирс. – А мы взглянули дьяволу в лицо.

Он повернул голову к окну.

13

Сирс сказал:

– Взгляните, какой снег.

Дон и Рики проследили за его взглядом: за окном разгулялась настоящая пурга.

– Если жене удастся найти Омара Норриса, ему придется затемно приниматься за расчистку улиц.

Рики вновь пригубил виски.

– Стояла тропическая жара, – и Дону показалось, будто октябрь пятидесятилетней давности растопил нынешний бушующий снежный шторм. – В том году молотьба закончилась рано. Поговаривали, что постоянная забота о деньгах помутила рассудок Стрингера. Сестры Дэдам говорили: нет, это не так, в то утро он ходил к дому мисс Галли. Он там что-то видел.

– Стрингер сунул руки в молотилку, – сказал Сирс, – и сестры винили в этом Еву. Умирая, он лежал на их кухонном столе, закутанный в одеяла и что-то силился сказать. Однако составить осмысленную фразу из обрывков его слов было невозможно. «Похороните ее», – вот первое, что разобрали, и «Разрежьте ее на куски», – второе. Он будто увидел то, что случилось потом с ним самим.