Холодная рука в моей руке (сборник) - Роберт Эйкман (1975)

– Ты уже видел мистера Миллара? – осведомилась Морин.

– Впервые о нем слышу. Кто такой мистер Миллар?

– Человек, которому действительно принадлежит весь этот хлам. Людей, чьи имена значатся на табличке, не существует в природе, а может, они уже умерли или что-то в этом роде. Я так полагаю, мистер Миллар их всех пришил.

Прекрасно помню, Морин ввернула именно это словечко, которое в те дни было такой же новинкой, как короткие стрижки и короткие юбки.

– Ну, пришивать их вовсе не обязательно, – покачал я головой. – Фирм, на вывесках которых значатся имена несуществующих людей, более чем достаточно.

– Ты так говоришь, потому что еще не видел мистера Миллара, – возразила Морин.

– Может, и видел, но не знал, что это он. Там, на лестнице, пропасть всякого народу. В наружности мистера Миллара есть что-нибудь особенное?

– Еще бы, – ответила Морин. – Он вылитый сексуальный вампир Кордовы.

Должен заметить, так назывался немой фильм, в то время произведший настоящий фурор; впрочем, я был несколько удивлен, услыхав это название из уст Морин.

– О, тогда, прежде чем лечь спать, тебе следует хорошенько натереться чесноком, – усмехнулся я.

Шутка эта помогла нам избавиться от скованности, вызванной долгой разлукой, и обрести былую непринужденность.

Не могу сказать, что характеристика, данная Морин нашему новому соседу, возбудила мое любопытство. Сейчас я отдаю себе отчет в том, что был до крайности настороженным и боязливым молодым человеком, державшим себя на коротком поводке из страха, что расширение круга общения повлечет за собой новые проблемы. Возможно, виной моей крайней замкнутости были жуткие опусы, которые присылал мне майор Валентайн. Не сомневаюсь, я полагал, что следует как можно дольше избегать знакомства с пресловутым мистером Милларом. О том, что писателю необходимо «обогащать свой жизненный опыт», я в ту пору не думал и полагал, что смогу плести сюжеты, черпая материал лишь из самого себя. На этот счет у меня не существовало ни малейших сомнений.

Самое скверное состояло в том, что новые арендаторы захватили все лестницы и площадки, наполнив дом криками, смехом и не только ими. Уже в первые два-три дня я заметил, что у сотрудников фирмы есть странная привычка несколько раз подряд хлопать обыкновенными комнатными дверями, примерно так, как сегодня люди хлопают дверями автомобилей. Все это отнюдь не соответствовало моим представлениям о том, как должны себя вести дипломированные бухгалтеры.

– Не представляю, как они могут работать в такой обстановке, – как-то раз воскликнула Морин. Насколько я помню, это было при нашей следующей встрече.

Я, разумеется, разделял ее недоумение, ибо относился к числу людей, которые могут работать лишь при условии, что вокруг стоит полная тишина и ничто их не отвлекает. Как минимум так я считал в ту пору. Эту мысль я развил перед Морин.

– Ты – другое дело, – дружелюбно заметила она. Одной из привлекательных черт Морин являлось искреннее уважение к людям творческих профессий; по крайней мере, мне оно казалось искренним. Последнее уточнение делаю без большой охоты, но оно необходимо, ибо нам не дано знать, что в действительности творится у другого человека на душе.

– Если хочешь, можешь в любое время приходить к нам и работать в гостиной, – продолжала Морин.

– Очень тебе признателен.

– Если мистер Миллар приходит к нам как к себе домой, не вижу причин, почему этого не можешь делать ты. Ты мне намного больше нравишься, – кокетливо добавила Морин.

– Мистер Миллар? Так он у вас был?

– В первый же день после своего прибытия. Ну, когда я тебе о нем рассказывала. Думаю, скоро он нагрянет к тебе. Наверное, он таким образом здесь осваивается.

– Но что он делал в твоей квартире? – растерянно спросил я. Известие, сообщенное Морин, меня изумило. Ведь с момента появления новых арендаторов прошло всего несколько дней.