Мекленбургская принцесса - Иван Оченков (2019)

Девочка покорно стояла перед матерью, давая ей возможность расстегнуть крючки, а кое-где и распороть нитки, а затем выскользнула из платья и, оставшись в одной сорочке, пошлепала к обычной одежде. «Что-то меня опять потянуло устраивать чужую личную жизнь, – запоздало подумала она. – Может, мне брачное агентство открыть?»

Маркграфиня не забыла о своей идее заказать портрет принцессы Марии Агнессы и немедленно занялась поисками достойного живописца. Увы, художников в Берлине было не так много, а хороших и того меньше. Заезжих мастеров из Голландии в это время тоже не случилось, но тут на помощь пришел случай. В столице Бранденбурга проездом оказался Генрих Болландт, возвращавшийся из Кенигсберга, где только что закончил работу над портретом герцога Альберта Фредерика, к себе в Байрейт.

Он, можно сказать, был придворным художником прусского герцогского дома и, попав в Берлин, не мог не зайти во дворец, чтобы засвидетельствовать свое почтение дочери своего сюзерена.

– Как хорошо, что вы зашли, мастер, – обрадовалась Анна. – У меня есть для вас маленькая просьба.

– Ваши желания – закон для меня, – почтительно поклонился Болландт. – Вы, ваша светлость, вероятно, хотели бы заказать свой портрет?

– Верно, но не свой.

– Тогда чей?

– Посмотрите, мастер, вон туда.

– На детей?

– Да.

– А кто это?

– У нас гостит герцогиня Мекленбургская Катарина…

– Это дети Странника?

– Именно.

– Я слышал, при их дворе часто работали многие знаменитые голландцы.

– Это верно, мой друг, я даже слышала, что Катарина Шведская приглашала самого Абрахама Блумарта, чтобы тот написал портреты принца Карла Густава и принцессы Евгении. Но посмотрите внимательнее на старшую девочку. Да-да, на ту, которая играет со щенком.

– И кто же она?

– Это старшая дочь Иоганна Альбрехта – Мария Агнесса, родившаяся еще до того, как он женился на дочери шведского короля.

– Подождите, это та самая принцесса, о чудесном спасении которой от разбойников нынче толкуют на всех углах Берлина?

– Да, мастер, и я хотела бы, чтобы вы написали ее портрет. Разве вас не прельщает возможность бросить вызов знаменитому голландцу?

– Вы искушаете меня, ваша светлость!

– Так мы договорились?

– Вы еще спрашиваете!

Живописец с энтузиазмом принялся за дело, и для Шурки наступили тяжкие времена. Теперь каждый день ей приходилось по нескольку часов позировать мастеру Болландту. Ситуация усугублялась тем, что герцогиня Катарина собиралась как можно скорее покинуть Берлин, с тем, чтобы начать подготовку к переезду в Москву. Однако, не желая обижать гостеприимную хозяйку, она все же согласилась задержаться на несколько дней, необходимых для работы придворного художника.

– Ваша светлость! – старался урезонить принцессу Марию мастер. – Не могли бы вы не шевелиться? Иначе ваше изображение будет далеко от идеала.

– Могу себе представить, – хмыкнула Шурка.

– Вот и стойте смирно.

– Слушаюсь и повинуюсь!

– Нет, это решительно невозможно! – всплеснул руками портретист, когда его модель в очередной раз дрогнула. – Вы ни секунду не желаете находиться на месте…

– Простите, мастер, – повинилась девочка, – но мне ужасно трудно стоять подобно истукану. Кстати, можно мне посмотреть на вашу работу?

– Смотрите, – пожал плечами художник – довольно почтенного вида дяденька примерно сорока лет от роду.

– Это что же, – изумилась непоседа, – вы только-только начали мое лицо?

– Разумеется! Мне от вас больше ничего не нужно. Для того чтобы написать платье, я найду более спокойную натурщицу. Пока же я напишу эскиз с вашим лицом, а позже перенесу его на основное полотно.

– Неужели у меня такой глупый и напыщенный вид? – снова нашла к чему придраться непоседа.

– Это парадный портрет, моя госпожа. Вам полагается быть на нем важной и величавой, как это подобает принцессе!

– Скука смертная!