Дни Солнца - Андрей Хуснутдинов (2021)

Молодого человека подвели к черному ходу, служившему пожарным преддверием детского покоя, отобрали крест и заставили сесть на землю. Он опустился на скрещенных ногах и с покорным видом, снизу вверх, смотрел на своих конвоиров. Его греза о прохладном чертоге понемногу сходила на нет. Так выцветает, подергивается дымкой скуки любой, даже самый захватывающий вид. Так мимоходом мечта растворяется в лицах, перемешивает их до того, что уже становится невозможно определить, изжила она себя или воплотилась. Так внутренние местности сердца делаются видом за окнами. Но вот один из конвоиров приложил кончики пальцев к виску, выслушивая приказ, шепотом сказал молодому человеку подняться и подхватил его под плечо. Молодой человек встал. Отрезанный наркотиком от боли, от воспоминаний о побоях, да и от памяти вообще, он внимал окружающему с доверием новорожденного. Вскипавшие в предгрозовом волнении кроны деревьев, носившиеся по воздуху пух и клочья бумаги, застывшая толпа, тепличная тьма ненастья – все это возбуждало в нем ощущение подспудного, бродящего счастья. Державший его конвоир был сейчас самый близкий ему человек, во всех смыслах. Молодой человек косил глазами на оскаленную серебряную пасть льва на легионерском панцире. И если бы этот близкий человек, этот геркулес с львиным трофеем на груди, ударил его или приласкал, он был бы способен ответить только благодарным поклоном. Однако охранник не сделал ни того, ни другого. Он указал на черный ход и подтолкнул молодого человека к двери. Тот вошел в предбанник и оглянулся. Нетерпеливо встряхнув рукой, конвоир дал ему знак идти дальше, с глаз долой.