За тридевять земель - Екатерина Мекачима (2021)

В бархатной ночи светилось озеро и туман над ним. Над водой девы купались в серебре: в белых одеяниях, с белыми, как звёздный свет, волосами они, не касаясь зеркальной глади воды босыми ногами, под светом лун водили хоровод. Их движения были легки и прекрасны, а голоса звенели в тишине. Светозар заворожённо смотрел на дивный танец дев: от их движений ярче искрился серебряный туман, распущенные рукава платьев походили на крылья бабочек, что мерцали в темноте. Внук Стрибога мягко шептал, а сёстры-луны в окружении звёзд любовались танцем с неба.

Чем дольше танцевали русалки, тем ярче разгоралась серебряная ночь и громче звучала песнь. Светозар, с трудом борясь с мороком, закрыл руками уши и, вспомнив о Дрозде, услышал птичью трель. Хоровод остановился, Песнь русалок стихла, и девы обернулись на сварогина. Свет ночи померк, и одна русалка вышла на берег. Светозар опустил руки от ушей и поднялся.

– Никак не уморить тебя, добрый мо́лодец, – мелодично пропела русалка и улыбнулась. В ночи русалка выглядела прекрасной девой с белой кожей, ровными зубами и волнистыми волосами. – Дух твой сам Лес бережёт! – Русалка положила на сердце руку. – А раз так, волен ты покинуть нас, сын Леса, как волен и одну из сестёр, – русалка махнула рукой на стоящих позади неё дев, – с собой в Средний Мир забрать, дабы она стала твоей невестой.

От слов русалки дух обдало холодом, однако Светозар не сказал Слово и не позвал Дрозда, а кивнул согласно.

– Хочу я выбрать себе невесту, – ответил он, и русалка звонко рассмеялась.

– Ай да мо́лодец, ай да месяц ясный! – хохотала дева леса. Она крутанулась вокруг себя, от чего её белое траурное платье замерцало искрами. – Ну, быть по-твоему! – Русалка поклонилась Светозару и, обернувшись на своих сестёр, громко позвала: – Кто хочет с мо́лодцем пойти, ту прошу я подойти!

Русалки тихо зашептались. От русалочьего шёпота повеяло холодом и тоской, но Светозар лишь глубоко вздохнул, стараясь отогнать морок.

Из тумана на берег озера вышла русалка, и Светозар с удивлением отметил, что она точь-в-точь как та, что первая к нему пришла: тот же лик, те же волосы и то же платье. Следом за второй ещё одна русалка подошла, и ещё, и ещё, – все девы, что танцевали над озером, предстали перед Светозаром. И все они были как одна.

– Ну, – игриво вопрошали русалки хором, – кто из нас тебе по нраву?

Светозар не спешил отвечать: он, подойдя ближе, внимательно всматривался в дев, надеясь узнать среди них Марью. Но как ни старался человек, русалок различить он не мог.

– Ну же, – звенели в ночной тиши девичьи голоса, – у тебя не так много времени, сын Сварога! Когда туча скроет обе луны, их свет померкнет, и растаем мы, а ты навеки у тёмного озера останешься!

Светозар посмотрел на небо: часть звёзд уже затмила чёрная туча, которая теперь медленно подбиралась к лунам. Сияние озера меркло вместе со светом звёзд. Сварогин ещё раз прошёл вдоль берега, всматриваясь в дев, но как ни старался Светозар, у него не выходило узнать Марью.

Туча скрыла Дивию, и мир осветил тусклый холодный свет Луны. В лунном свете русалочий морок стал таять, и вместе с ним мерк прекрасный образ дев, открывая взору серые создания, что, облачённые в лохмотья, пронзали душу взглядами мертвецов.

– Ну же! – Голоса русалок шелестели, будто осеняя листва. – Кто из нас тебе по нраву?

Чёрный со светящимися краями бок тучи медленно закрывал Луну, и мир погружался в непроглядный мрак, воспетый шёпотом русалок. В грядущем мраке, знал Светозар, не будет шума ветра, шелеста травы и Песни Леса. В том мраке – только пустота.

Русалки всё неистовее шептали, их лики с запавшими глазами смялись в пучине Мора, а шелест слов сводил с ума. Русалочья песнь летела ветром Неяви, холодом и чёрными Словами опутывала душу. Песнь шумела лесом, звенела ручьём и перестукивала полыми бусами музыки ветра. Музыка ветра! Тояг!