За тридевять земель - Екатерина Мекачима (2021)

– Ему надобно вернуться в Царствие Индрика, – пояснила Миродрева изумлённым лешим. – Чем дольше солнечный сохатый находится в мире Света, тем больше он теряет своей солярной силы, отдавая её нам во спасение. Вот почему люди полагают, что одно только явление хорсгора говорит о многом. – Берегиня изумрудными очами посмотрела на Светозара. – Хорсгор пришёл к нам на помощь, и его свет озарил тебя. Теперь оленю Хорса надобно вернуться домой.

– Пойдём, – напомнил Дреф Светозару, который, как и собравшиеся лешие, смотрел вслед огням. Сварогин обернулся на Учителя: Дреф тепло ему улыбался. Миродрева отдала Светозару тояг, Светозар поклонился князю и последовал за ним.

Светозар заметил, что хоть йари и были молчаливы с ним, в их глазах не было того холода, который он опасался увидеть. И это вселяло надежду.

Дреф обогнул Живу и повёл Светозара к Большой Поляне, располагавшейся за городом. Шли молча – Дреф не молвил, и Светозар не нарушал тишину. Вечер последних летних дней пах сладостью начинающего подвядать хвойного опада. Пели птицы, и внук Стрибога, отвечая пернатым певцам, легонько качал музыки ветра. Сын Леса не упускал случая любоваться Йолком: Хорс клонился к закату, и город погружался в пелену сизого тумана. Меж крон высовитов проглядывало золотое небо, и солнечные лучи, пробиваясь сквозь хвою, раскрашивали терема золотыми узорами.

Когда Дреф привёл Светозара на Большую Поляну, налитый медью Хорс уже спрятался за острыми вершинами елового леса. Небо у кромки леса было золотым, делаясь к своей вершине фиолетовым, откуда на мир смотрели ночные сёстры – Дивия и Луна.

Дреф остановился на середине поляны и, сев на землю, жестом пригласил Светозара расположиться напротив.

– Ты готов ни есть, ни пить, но поведать мне видение Леса, – нахмурившись, проговорил полевик, когда человек сел рядом и положил свой тояг на землю.

Светозар внимательно посмотрел в жёлтые глаза своего наставника.

– Но сначала я хотел бы извиниться, – тихо сказал сварогин, и леший предупреждающе поднял лапу.

– Я всё знаю, – молвил Дреф. – Миродрева в послании всё поведала. Тебе не за что извиняться.

– Но… – начал было Светозар, и Дреф вновь перебил его.

– То, что твой дух был недостаточно силён для странствия через русалочью чащу, не накладывает на тебя вины, – строго ответил князь. – Если же ты считаешь себя в том виноватым, то виноват в том и я, раз отправил тебя в Миро одного. Ведь я чувствовал, что твой Дух недостаточно окреп, но надеялся на то, что у тебя хватит сил, раз ты месяц в Царствии Индрика пробыл. Надеялся на то, что ты выдержишь настоящее испытание Леса. Но, видимо, времени прошло слишком мало…

– Но я поверил нави, я… – настаивал Светозар.

– В том-то и сила морока! – развёл лапами Дреф. – Морок искренен с тобой, он проникает в душу и обращается к сердцу! Морок взывает к душе, наполняет её верой, а потом, когда душа от веры становится слепа, низвергает её во тьму.

Светозар нахмурился: он скрыл от Дрефа думы о том, что видел Марью даже в Царствии Индрика, куда его отправила Миродрева, спасая от мавок, и даже оставил с навью Дрозда, дабы он приглядел за её духом.

– Полно печалиться. – Дреф положил мягкую ладонь Светозару на руку, и юноша посмотрел на лешего. – Покажи мне видение, что испугало тебя более ран, нанесённых мороком.

Светозар согласно кивнул и, взяв князя за маленькую лапу, закрыл глаза.

Дух обдало холодом, когда Светозар вспомнил всю битву, которую показал ему Лес: грандиозное сражение подле Ровновольска и смертоносную стену огня, что воспели волхвы колосаев, изуродовав свои тела.

– Миродрева поверила этому видению, – тихо сказал Светозар, когда открыл глаза. Дреф, хмурясь, смотрел на своего ученика.

– И я ему верю, – согласился Дреф. – Но никаких сил Леса не хватит остановить огонь Хоро. Даже студёная зима ему не помеха.