За тридевять земель - Екатерина Мекачима (2021)

Агнешка тепло подружился с йарями Дрефа и даже с несколькими учениками Великого Ведая Ахра – седого гаркуна с древесными глазами. Только Айул, несмотря на наказ Учителя и других йарей, не желал принимать человека. Елмаган только больше отдалялся от йарей, и Агнешка чувствовал себя виноватым в этом. Не помогали ни заверения Иванки о том, что Айул должен пройти этот урок, ни поддержка Ватана с Явихом, которые считали Айула глупым. Агнешка пытался подружиться с Айулом, но чем больше старался сварогин, тем сильнее злился на него леший.

– Да прекрати ты его, глупого, жалеть да учить, – сказал однажды Агнешке Лый, когда сварогина одолевали особо печальные мысли. – А то и сам, того глядишь, поглупеешь.

Лый часто приходил в гости к Агнешке справиться, как у него дела. Чтобы не сидеть в ученической келье, Лый вёл Агнешку гулять по Йолку.

Поначалу другие лешие показывали на Агнешу лапами и даже перешёптывались за спиной, а грозные елмаганы провожали человека рыком, но со временем Йолк привык к своему новому жителю, и на сварогина перестали обращать внимание. Агнеше нравилось гулять по подвесным мостам, и если бы не тоска по покинутому дому и печаль о Василисе (которую он старался скрыть даже от самого себя), сварогин, несмотря на то, что ворожба Леса пока не давалась ему, чувствовал бы себя счастливым человеком.

Лый знакомил Агнешу не только с городом, но и с другими лешими – семья у Лыя была большая: трое братьев и две сестры, гаркун являлся старшим. Год назад Лый завершил ученичество у Великого Ведая Ахра и теперь часто уходил в лес, дабы постигать ворожбу самостоятельно. Семья Лыя отнеслась к Агнешке радушно – сам Дреф отправил Лыя за человеком, и родители гаркуна крайне гордились тем, что их старший сын являлся Посыльным Индрика. Отец Лыя – могучий гаркун Аврох и мать Йкева даже пригласили сына рыбака Тихона на празднование Тёплого Леса – праздника, которым лешие чествовали установление тепла в конце дивена, и сварогин с радостью принял приглашение.

Праздник поразил Агнешку своим размахом: весь Йолк водил хороводы, пел и плясал. Город тонул в мареве костров и жёлто-зелёных огней. Музыка лилась рекой, как и берёзовый сок – лешие не признавали хмеля, зато от мёда, сушёных фруктов, грибов и орехов ломились накрытые прямо на улицах столы. Агнеша встретил на празднике йарей: будущие ведаи, даже Айул, танцевали с таким воодушевлением и искренней радостью, что юный сварогин почувствовал себя неловко. Грозные елмаганы-стражи Ырь и Енк прыгали чересчур бодро, и Агнешка невольно отошёл дальше. Но Лый, прочитав мысли друга, пожурил его: если радоваться, говорил гаркун, то радоваться по-настоящему, а не чинно водить хороводы.

– Неужели люди не устраивают праздники? – поинтересовался Лый, не переставая танцевать нечто невразумительное.

– Устраивают, – ответил сварогин сквозь смех: вид грузного отплясывающего лешего доводил до колик в животе, и Агнешка никак не мог присоединиться к всеобщему веселью.

– Тогда что же ты стоишь, будто столб частокола? – окликнул Агнешу Явих, и сварогин обернулся: Явих так лихо топал под сошедшую с ума волынку, что его красноватая шерсть будто больше покраснела.

– Боюсь, без хмеля я на подобное не способен, – искренне признался ученик Леса.

– Да ну? – услышал он звонкий голос Иванки – Лый, видимо, пригласил к своему столу всех йарей Дрефа. – Только слабому духу для веселья нужно зелье! – гордо провозгласила Иванка и, потянув опешившего сварогина за руку, повела его в танец, который заключался в топоте и невнятном перепрыгивании с ноги на ногу. – А у тебя, сын Леса, дух силён!!! Чем больше будет радости – тем больше тепла придёт в Свет! – хохотала Иванка, убыстряя танец, и Агнешка едва поспевал за своей спутницей, боясь того, что лешая отдавит ему ноги. Но пока отдавливал ноги лешим только Агнеша – сварогин заметил, что странноватый танец леших не лишён смысла и движения ног ритмичны.