Основной компонент - Александр Пономарев (2021)

Городок давно остался позади, «опель» шуршал шинами по автобану, все ближе подбираясь к темневшим на горизонте предгорьям Альп, а я по-прежнему терялся в догадках: что могло сблизить Макса и Сванхильду. Любовная версия выглядела логично, но казалась не совсем убедительной: слишком уж это просто, банально и… пошло, в конце концов.

А может, я все это выдумал, и они друг с другом никак не связаны? Ага! А за каким тогда баронесса стащила артефакт из лаборатории? Перед подружками похвастаться?

Я скрипнул зубами от злости и так сильно сжал руки на руле, что захрустели костяшки пальцев. Эта коза австрийская весь расклад мне испортила. Я-то надеялся уничтожить артефакт вместе с фабрикой и вернуться домой, а теперь возвращение откладывается!

А насколько оно, кстати, откладывается? И почему я решил, что, разрушив производство вервольфов, вернусь обратно? Я что, видел какую-то бумагу, где это написано? Может, я навсегда здесь застрял, тогда тем более надо жить и действовать по совести. А что она мне подсказывает? Правильно! Спасти невинных людей и взорвать эту проклятую фабрику.

Шоссе все выше карабкалось в горы. В двадцати километрах отсюда начинался опасный серпантин, но меня интересовала неприметная дорога, обнаруженная мной во время прогулок с Марикой. Она была достаточно широкой, чтобы по ней без проблем мог проехать автомобиль. Не знаю, как насчет грузовика, но «опель» чувствовал себя на ней превосходно.

В этом месте не было снега, ветер сдувал его, и под колесами хрустел гравий. Стоило добавить газу, камни вылетали, как из пращи, и дробно били по днищу и колесным аркам. В такие мгновения казалось, что это рассерженные гномы каким-то чудом зацепились за кузов и злобно лупят по нему тяжелыми молотками. Машину сильно потряхивало на разбросанных всюду глубоких рытвинах. Каждый раз, когда передние колеса попадали в ямки, руль вырывался из рук и автомобиль норовил прыгнуть в сторону, как строптивый жеребец, но я держал его в узде.

А вот и знакомый выступ скалы в виде носа знаменитого «Арго». Впечатление усиливалось наползающими с боков горными складками, похожими на окаменелые волны, да и снег в ложбинках напоминал клочья морской пены.

Я завернул за естественную ширму, развернулся на маленьком пятачке и заглушил двигатель. Выступ прекрасно закрывал от посторонних глаз как «опель», так и узкую тропинку, убегающую змеей в расселину среди скал. Я стал карабкаться по ней с ловкостью муфлона. Сквозь заунывный свист ветра то и дело доносился протяжный клич беркута. Гордая птица широко распластала крылья и парила в восходящих потоках воздуха, зорко высматривая добычу среди камней.

– Стой!

От неожиданности я чуть не сорвался вниз. Нога соскользнула с торчащего из горы пласта, потревоженные камни с грохотом покатились по ложбине. Усиленный эхом звук напоминал шум ливня, щедро сдобренного раскатами грома. Сколько раз здесь ходил, никто никогда меня не окликал. Неужели морячок дозор выставил? Я скосил глаза влево. Из-за похожего на древний щит камня выглядывал Алексей и широко улыбался.

– Испугались, товарищ полковник?

– С чего ты взял?

Я взобрался на ровную площадку с метр в поперечнике и пожал протянутую руку.

– Так я же видел, как вы вздрогнули и нога у вас сорвалась. Так только с перепугу бывает, – сказал моряк, идя на полшага впереди меня.

Мы прошли еще несколько метров, протиснулись в узкую щель между скалистыми складками и оказались в пещере. Не знаю: искусственно был проделан этот проход или природа так постаралась, но благодаря ему временный лагерь оставался тайной для непосвященных.

Внутри каменного мешка было прохладно и довольно темно. Костер слабо теплился, и я несколько секунд стоял на месте, давая привыкнуть глазам. Постепенно окружающее пространство приобрело глубину и резкость. Я различил темные фигуры вдоль стен и направился к ним.