Город (сборник) - Клиффорд Саймак

Мы так трепетно, так болезненно гордимся…

Это?

– Что-то не так, сэр?

– Все так.

– Ваш бокал…

– Потом.

Тем субботним днем норманны седлали коней, и ветер играл стягами с леопардом и флажками на копьях; солнечные лучи отражались в доспехах и сбруе. История утверждает, что первая атака норманнов была отбита. Это точно: ведь оборонительная стена саксов оказалась проломлена только к вечеру, и последняя отчаянная драка за знамя с драконом произошла уже почти в темноте.

А вот Тайллефера, скачущего во весь опор в контратаку; менестреля Иво Тайллефера, который крутил над головой меч и громко распевал, не было.

Здесь история наврала.

Скорее всего, пару столетий спустя какой-нибудь переписчик, вознаграждая себя за монотонный труд, вписал в сухую историю битвы поэтичный и яркий эпизод. Вписал, мстя за аскетическую пищу и однообразные дни взаперти; дни, когда в воздухе пахнет весной и хочется гулять, а не торчать в четырех пустых стенах, согнувшись над пером и чернильницей.

А что, разве мы чем-то отличаемся? В письмах домой поровну правды и лжи. Мы уклончиво описываем факт-другой, что-то утаиваем, порой добавляем пару строк если не явного вранья, то недомолвок.

Мы не готовы принять факты во всей их честности. Мы будто не видим полумертвого бойца со вспоротыми кишками, за которым тянется по зарослям ежевики кровавый след. Зато мы придумали себе Тайллефера.

Ах, если бы только письма! Мы творим то же самое в отношении друг друга. Мы лелеем собственную гордость, привирая собеседникам и самим себе. Мы так трогательно ранимы.

Бишоп предложил буфету:

– Выпейте за меня. – И поставил полный нетронутый бокал в нишу.

Буфет удивленно булькнул.

– Я не пью.

– Ну, тогда перелейте спиртное назад в бутылку.

– Невозможно, – в ужасе произнес буфет, – Это же коктейль.

– Так разделите его на составляющие.

– Его нельзя разделить! – возопил буфет. – Вы же не хотите, чтобы я…

Вжикнуло, и в комнате возникла Максин. Улыбнулась Бишопу.

– Что тут у вас?

Буфет жалобно пояснил:

– Он хочет, чтобы я разложил коктейль на составляющие. Он же знает, что я этого не могу!

– Ох ты! А я думала, ты все можешь.

Буфет чопорно сказал:

– Разделять напитки – нет. Не угодно ли вам выпить?

– Отличная мысль. – Девушка шагнула к буфету и забрала бокал. – Чего ты разбушевался? – спросила она у Бишопа. – Психуешь?

– Просто не хочу. Имеет человек право…

– Имеет-имеет, – кивнула она. – Конечно, имеет.

Максин отхлебнула, глядя на Бишопа поверх бокала.

– Что с рукой?

– Обжег.

– Ты вроде бы большой мальчик, не играешь с огнем.

– А ты большая девочка – не вламываешься в чужую комнату. В один прекрасный день перенесешься в точку, а там занято.

Она хихикнула.

– Смешно. Как мы с тобой возьмем да перемешаемся…

– Выйдет мешанина, – согласился Бишоп.

– Побудь немножко джентльменом. Предложи даме сесть.

– Садись, конечно.

Она направилась к дивану.

– Слушай, а как конкретно ты себя переносишь? – спросил Бишоп. – Я раньше не интересовался, но ты вроде бы говорила…

– Это просто пришло ко мне. Само.

– Но как? Люди не способны к телепортации, они не обладают парапсихическими талантами!

– Однажды, Чистюля, ты лопнешь. Просто от негодования. Что тебя опять распирает?

Он пересек комнату и сел с ней рядом.

– Лопну, точно. И все же…

– Ну?

– А ты думала… ну, ты пробовала над этим работать? Попередвигать предметы…

– Нет.

– А почему?

– Слушай, парень, я заскочила выпить с тобой стаканчик и немного забыться. И вступать в долгий технический диспут не намерена. Да и бессмысленно тут спорить. Не пробовала, потому что не пробовала. Я вообще не представляю, как к этому подойти. Просто не понимаю. Мы тут очень многого не понимаем.