Четыре жизни Хелен Ламберт - Констанс Сэйерс (2020)

Она взяла первые аккорды с большей силой, чем делала обычно. Этот инструмент обладал насыщенным звуком. Басовые клавиши звучали глубоко, сочно, четко. Ни одна из них не порождала фальшивых звуков. Нора по-прежнему удивлялась той красоте, какую по памяти создавали ее пальцы. Она изумлялась навыку, который развился в одночасье. Игра звучала поистине идеально.

Закончив с музыкой, Нора почувствовала чудесный аромат. С улыбкой она отодвинула банкетку от пианино и направилась по следам вкусного запаха. Девушка пока еще не считала этот дом своим (и не была уверена, что когда-либо будет считать), но это и не имело значения. Теперь в ее жизни появился Люк, и Нора узнала, что такое настоящее счастье.

На просторной кухне с висящими медными кастрюлями Люк готовил чили и чеснок для блюда из свинины. Кухня в пустыне очень напоминала кухню в загородном доме Джульетты.

– Нам нужно купить нормальную плиту. – Нора скрестила руки, глядя на Варнера. – Я даже не знала, что ты готовишь.

– Ты просто никогда не видела меня за этим занятием.

– Верно, – признала она. – Обычно ты заказывал блюда, но не создавал их сам.

Люк усмехнулся.

– Ты многого обо мне не знаешь.

– Не сомневаюсь, – подтвердила она. – Но у меня впереди целая жизнь, чтобы узнать тебя.

С тревожной улыбкой он вернулся к своей работе.

– В городе начали показывать новый фильм с Фордом Тремейном. Ты знал?

Люк оторвался от нарезки картошки.

– Понятия не имел.

– Я бы хотела сходить. – Она обошла плиту и помешала еду в сковороде. – Пускай он и сволочь.

– Ты скучаешь?

– По съемкам?

Варнер кивнул.

– Боюсь, что да. Немного. – Нора пожала плечами.

Люк отодвинул картошку и подошел ближе, притягивая ее к себе.

– Мне жаль.

Она попыталась отпрянуть, но он притянул ее ближе.

– Я знаю, что тебе жаль, – с улыбкой промолвила Нора. – Но есть и другие вещи, которые могут меня осчастливить. – Она подошла к шкафу, вытащила небольшую стопку тарелок и начала накрывать на стол.

– Например? – настороженно спросил Люк. – Тебе нельзя выступать. Это неразумно. Даже игра в местном театре – слишком рискованное занятие. Нельзя, чтобы тебя узнали. Все должны думать, что Нора Уилер погибла. Или ты забыла, что некоторые обвиняют тебя в смерти Билли Рэппа?

– Я говорю не о театре. – Она подошла к ящику со столовым серебром и со звонким лязганьем вытащила ножи и вилки. – О детях. Этот дом слишком велик… слишком пуст. Время сейчас, как никогда, идеальное.

Лицо Люка в одночасье изменилось.

– Нет, Нора, это не самая хорошая идея.

– Почему нет? – Она посмотрела ему в глаза, ощутив острый укол страха. – Мы любим друг друга. Здесь меня никто не ищет. Здесь мы можем быть счастливы.

– Мы уже счастливы. Ты и я. Вдвоем.

– Но что, если я хочу, чтобы нас стало больше, чем двое?

Выдохнув, Люк запустил пальцы в волосы. Всем своим видом он напоминал ей человека на тонущей лодке.

– Все не так просто.

– Почему? – Норе казалось, что она вот-вот упадет в обморок. – Что ты недоговариваешь?

Заметно нервничая, Люк устроился у раковины, скрестив руки.

– Я обещал, что на этот раз скажу тебе правду, как бы больно она ни звучала.

– Да? – Подойдя к столу, она высыпала столовое серебро, а затем, собравшись с силами, повернулась к Люку.

Он буквально поморщился.

– У тебя никогда не будет детей, Нора. – Варнер подошел к столу и взял ее за руку, но Нора быстро отошла. – Прости.

– О, – промолвила Нора, опускаясь на стул. – О…

Варнер наклонился к ней.

– Милая, я бы отдал все, чтобы подарить тебе это, но…

– Значит, я никогда не стану нормальной? – перебила Нора.