Четыре жизни Хелен Ламберт - Констанс Сэйерс (2020)

Норма и Клинт заключили договор: она не думала о невысоком росте и бледном коренастом теле любовника, а он тем временем оплачивал счета за квартиру. До того как Клинт привез ее в Нью-Йорк, Норма Вестерман жила одна (а жить одной в девятнадцать лет не каждому под силу). Театр – во всяком случае тот, где она раньше играла, – доходов не приносил, и на оплату счетов денег никогда не хватало. Так между ними возникла договоренность. Однако в последнее время уговор только мешал, поскольку начал стирать границы между реальностью (в роли непонятно кого) и мечтами (о лучшей жизни). Трудно было представить еще один год в прежнем ритме, не говоря уже о жизни: целый день танцевать в театре, а по ночам отдаваться Клинту, что отнимало у нее последние силы.

Клинт был театральным посредником, который урегулировал всякого рода «проблемы», включая скандалы, аборты и пьяных мужей. Он нашел Норму в Акроне на Диксон-стрит, где ее мать содержала пансион для музыкантов.

У матери Нормы в столовой стояло старое расстроенное пианино. Иногда, когда в пансионат заезжал гость, бравшийся его настроить, инструмент начинал новую жизнь. После ужина гости собирались вместе, и ошеломленная Норма наблюдала за пением и чечеткой, когда каждый из участников пытался затмить другого. Там она и получила свои первые уроки. Пианино никогда не вызывало у нее большого интереса, и даже невзирая на уговоры матери, она не проявляла желания учиться играть. Мать хотела, чтобы дочь подрабатывала в методистской церкви города, но Норма мечтала переехать, грезя только о чечетке и балете. В Нью-Йорке, как оказалось, в этих навыках ничего особенного не нашли. Клинт познакомился с ней на спектакле регионального театра, где она пела в хоре.

Благодаря смазливой внешности Нормы Клинт быстро нашел ей постоянную работу в театре «Зимний сад» и поселил в маленькой квартирке. Все условия он оговорил с самого начала, и Норма с охотой их приняла, поскольку слишком хотела выбраться из Акрона. Честно говоря, на протяжении многих лет ухажеры матери предлагали ей худшие условия.

Однако теперь Норме хотелось большего.

У Клинта имелись контакты в голливудских студиях, и он обещал ей устроить кинопробы в MGM[30], но каждый раз, когда Норма поднимала эту тему, Клинт только отмахивался, утверждая, что время пока не настало. Теперь, спустя почти два года после заключенной «договоренности», Норма поняла, что Клинта и так все устраивало. Кинопроб не будет, и подходящее время никогда не настанет.

Эти два года стали для Клинта самыми продолжительными отношениями. Норма надеялась, что Клинт найдет девушку помоложе, но он оставался непоколебим. Когда он напивался, то начинал рассуждать о том, что произойдет, если она его бросит. Говорил, например, что Норма попадет под такси или он вырежет ей внутренности и обвинит в этом сумасшедшего. По мере того как он пьянел, его идеи становились все более изощренными, и Норма перестала сомневаться в его творческих способностях. Даже после самых жестоких выходок Клинт никогда не извинялся. Судя по тому, что выяснила Норма, он пережил тяжелое детство: отец бросил их с матерью, когда Клинт был еще младенцем. Теперь он сам заботился о маме и платил за ее квартиру. Насколько Норме было известно, он мог заполнить целый многоквартирный дом женщинами, за которых так или иначе платил.

Довольный собой, Клинт перекатился на спину.

– Налей выпить.

Норма не торопилась его обслужить.

– Дважды просить не буду, – отрезал он.

Изможденной Норме оставалось только вздохнуть. Клинт был уже наполовину пьян, поэтому секс казался ей бесконечностью. Сев в постели, Норма потянулась за черным шелковым халатом, но Клинт в одночасье выхватил его из рук.

– Ну уж нет. Я хочу видеть твою голую задницу.

Она знала, чем это грозило, поэтому тотчас выскользнула из кровати и подошла к двери.

– Стой!

Норма обернулась.