Изнанка - Самат Бейсембаев

Никогда себя так не вел, но подумал, что моя тактика непринужденного вида и пренебрежительного отношения ко всяким трудностям должна сработать: немного расслабит его и вселит надежду на лучший исход в будущем, и тем самым показав, что никакие проблемы не в состоянии нас сломить.

— Трудно объяснить, — тяжело вздохнул он. — Я просто…устал.

— От чего? — стал я снова серьёзен.

— От этой жизни; от этого здания; от этих людей вокруг; и вообще всей этой ситуации в стране. Вас здесь ничему не учат, а просто вербуют, как каких–то безмозглых кукол. Детей надо, в первую очередь, учить сомневаться в прочитанном. А вас же, наоборот, учат не сомневаться ни в чем. Твердо верить во все, что вам втирают там за партами: в нашу священность, избранность и прочую белиберду. А в чем мы священны? Или хотя бы кем мы избраны? А чем мы вообще лучше других? Мы обычные притеснители — вот мы кто. Смотрим на всех свысока, словно мы сам свет, но при этом, по крайней мере, раз в день ходим гадить.

А взять этих мелких сосунков, которые родились с золотой ложкой во рту. Какие у них есть достижение, кроме того, что они родились? Они глупы, заносчивы, а может, глупы, потому что заносчивы; или же заносчивы, потому что глупы. А ведь они будущие управленцы нашей страны. Куда мы катимся, а?

Никому нет дела, что ты собой представляешь и на что способен. Всем важно лишь то, кто ты по рождению. Это же так глупо. Я, со всей старательностью, все равно не понимаю, как такая система еще не уничтожила все вокруг? Есть, конечно, исключения. Взять того же легата Красса. Но он скорее исключение, выскочка, раз уж на то пошло, везунчик, но никак не закономерность.

Я устал, понимаешь? Устал от этой гнилой системы.

— Так борись. Измени ее.

И на эти слова он рассмеялся. Не таким заливным и веселым смехом, кода у тебя надрывается живот, а из глаз текут слезы и, в конце концов, сводит скулы. А смешок смешанный с отчаянием человека, который долгое время был сильным, а потом в один момент в нем что–то надломилось, и теперь он на грани, чтобы сдаться.

— Нет, парень, нет, — покачал он головой. — Я не такой сильный, чтобы суметь это. Да и не такой смелый. Я не герой. Я обычный…Ордигор. Вот кто я.

«Сказать, не сказать? Сказать, не сказать? Не слишком ли пафосно?»

— Не отчаивайся. Скоро все изменится.

— Хах…ты это о чем, парень?

— О себе: скоро все изменится благодаря мне. Вот увидишь.

Он снова хотел засмеяться, но увидев решительного и полного уверенности в своих словах парня, он передумал, так и оставшись с застывшей полуулыбкой на лице.

— Эмм…, — все, что он смог вымолвить, недоумевая.

— Так что, если хочешь перемен, то следуй за мной.

— Продолжим тренировку, — оборвал он и поднялся с места, показывая, что разговоры окончен.

Он вновь занял место напротив меня, и, дождавшись моего кивка, перешел в боевую стойку.

Я как–то понял, что он что–то формирует невидимое глазу, но хорошо ощущаемое в воздухе, и приготовился моментально выставить щиты. Сам атаковать не решился, побоявшись, что тем самым упущу что–нибудь из виду и схватить внезапную, скрытую атаку. В мире магии для незащищенного достаточно будет и легкого тычка, чтобы вызвать последствия.

В последние недели мой навык освоения магии растет, я бы сказал, в геометрической прогрессии, так что надеюсь, в скором времени, я достигну его уровня. Именно если брать контроль. Но что до его опыта, изощренности и знании тонких деталей, то тут мне месяцы и месяцы, если не годы. Слишком уж он хитер.

Хотя, стоит признать, что существует одна проблемная деталь — я живу в тепличных условиях. Поэтому все мои познания разобьются, как хрусталь об пол, встретившись с реальностью. До этого откровения я дошел после новости о Деннаре: его бросили, как маленького ребенка в воду, а он взял и поплыл. По этой причине мне надо что–то придумать, что–то предпринять, если я не хочу отстать, но вот что я пока не понял.