На первый взгляд они больше напоминали какой–то сброд. Но это только на первый взгляд, потому как они не просто шли; они маршировали. Это явный признак армии, выученной армии. Будет сложно.

— Братья! — раздался звучный голос легата. Хоть он и находился на расстоянии; слышно его было хорошо — магия. — Я обращаюсь к вам не словом легионеры, а словом братья, потому что вы знаете, кем я был в прошлом. И я также знаю, что вы сейчас чувствуете, поэтому я не буду вам приказывать, а лишь смею просить. Я прошу вас…прошу вас, братья, биться не за империю, не за честь или славу; я прошу вас сражаться за своих отцов и матерей, которые ждут вас дома; я прошу вас биться за своих жен, что оберегают домашний очаг пока вы тут; я прошу вас биться за детей, которые равняются на своих отцов; я прошу вас биться за братьев своих, которые сейчас стоят с вами плечом к плечу; и я прошу вас биться за меня, как я буду биться за вас. Готовы ли вы умирать за меня, как я готов умереть за вас? — в конце он уже прокричал и на его крик ответили тысячи голосов.

Я кричал так неистово, как только мог.

— На смерть! — вдруг вырвался из меня крик.

Я вспомнил, что слышал подобное в каком–то фильме.

— На смерть! — в этот момент подхватили другие.

— На смерть! — услышал я справа от себя.

— На смерть! — услышал я слева от себя.

Этот крик тысячи глоток заставил бы содрогнуться любого; и я бы сейчас не хотел оказаться на месте врагов.

Десятки чувств переплелись во мне: страх граничил с безумной отвагой. Мне было страшно, но я был уверен. Я не хотел кровопролития, но я готов карать врагов. Я не рвался в бой, но я от него не бежал. Я не хотел убивать, но я готов был отнять жизнь за жизнь моих братьев; потому что именно рядом с братьями я сейчас находился.

От их армии отделились пять человек, и направились в нашу сторону. С нашей стороны поскакал легат и пару трибунов. Переговорщики встретились по центру и недолго о чем–то переговаривались. Видимо, как это всегда бывает, атакующая сторона предлагала сдаться, а обороняющаяся, то бишь мы, предлагала…сдаться в ответ.

Легат и трибуны заняли свои места. Все заняли свои места. Началось томительное ожидание. Не было слышно ни звука. Напряжение витало в воздухе, и его можно было ощутить всеми фибрами души.

Вражеская армия начала движение.

— Маги, приготовиться, по моей команде, — центурион показал знак защиты.

С той стороны вылетели огромные огненные шары, размером с дом, и дугой летели на нас.

— Защита!

Огонь врезался в мой щит, и раздался звук, словно по крыше твоего дома шагает великан. Я почувствовал, как в момент столкновения немного подогнулись мои колени, но я быстро выпрямился и усилил щиты. И я выдержал. Но, к сожалению, не все это смогли: на другом конце огонь пробурил дыру в обороне и упал градом на легион. Раздались крики.

— Маги, по моей команде! — центурион сделал знак атаки.

Я сконцентрировался и сформировал огненный шар; затем увеличил его, влив силы; поднял над головой и стал ждать.

— Огонь!

Выдыхая из легких весь воздух, что был, я с рыком пальнул его вперед. Пять десятков таких же огненных шаров взлетело в воздух и врезалось, на этот раз, в их защиту. Эффект был тем же: основную часть погасила их защита, но пару шаров все же пробило их оборону и нанесла свой урон. А один шар так и вовсе оказался с сюрпризом: врезавшись в их купол, шар прожог верхний слой; затем из него вылезло белое копье, окончательно пробив заслон; разлетелся на более мелкие копья и покрыл собой пространство на несколько десятков метров. Тут много думать не надо — это был Торфус. Хотя может ему стоило поберечь силы для своих обязанностей.

На этом взаимные любезности на время прекратились. Но лишь на время; там, где не сработала магия, надежда была на обычные стрелы. К обычному дождю прибавился дождь из стрел.