На пороге Тьмы - Андрей Круз (2010)

— Не лопни от жадности, — предостерег я его. — А то повадился кувшин по воду ходить, дальше сам понимаешь.

— Ладно, ладно, суеверный, мля, — засмеялся Федька, потом посерьезнел: — Так. Нужны колеса. С этим там бардак… и вот еще, что вторым берем, решил?

— Сам чего думаешь?

— Дальше там еще «шнауцер» стоит, — указал он пальцем. — Дальше… дальше ничего, мой «блиц» был.

— А чего выбирать тогда? — удивился я. — Одного «шнауцера» обуваем и «тазик» этот самый. «Тазик» — на сцепку, за «шнауцер» сам сяду.

— И то! — кивнул Федька. — Соображаешь, когда надо. Значит, так, теперь самый стрём начинается. Идем осторожно, ищем оглядываясь, работать будем по очереди — один в боксе, другой в воротах караулит.

— Без вопросов.

— Тогда пошли. Грузовик туда подгоним: это куча колес, так таскать заманаемся.

— Ясен хрен.

— Номер бокса запоминай, там под таким же номером должны колеса лежать.

Федька подал «опеля» прямо к воротам склада — крепкого зданьица красного кирпича с частично прикрытыми воротами, но не до конца все же — знали, что делали. Даже железнодорожный костыль был вбит в гравий, чтобы не захлопнулись, не заразили Тьмой важное место.

Внутри тоже был порядок — видать, кладовщик свое дело знал туго. Стеллажи деревянные, мощные, на них куча ящиков. Заглянул в один — какие-то железяки в масле, точно детали мотора. Во втором сальники в вощеной бумаге нашлись. Ага, да тут же подписано все…

— Колеса в конце, — пояснил Федька.

— Колеса — это хорошо, но ты глянь, сколько запчастей! — поражался я.

— Да вижу. Некогда нам тогда было, в первый раз же все: пока нашли, пока все открыли, пока этот склад обнаружили. А то прикинь — стоит куча машин, и все без колес. В общем, до хрена времени ушло, уже чуть не по темноте уезжали.

Колеса лежали стопками у дальней стены. На каждой стопке фанерка с номером, написанным зеленой масляной краской, каждое колесо накачано, чтобы не деформировалось, — в общем, верх культуры, я бы такого кладовщика на руках носил и премии каждый день выписывал.

Нашли нужное мгновенно, а заодно быстро осмотрели ряд колес остальных.

— Федь, а ведь тут еще и для тех, что на площадке?

— Не для всех, но есть.

— Тут и на тебя можно подобрать, и на остальное.

— Займемся потом, — согласился он.

Действительно, по тем временам типоразмеров не так чтобы много было, я тут всего три вижу, если откровенно и если очень прикидочно. Все внедорожные: техника же военная, — по дискам не скажу, но можно и перебортовать — даже я это умею, труд невелик. Привезти в Углегорск как есть, а уже там, в безопасности, все и сделать.

— Ладно, ты у машины карауль, — сказал я Федьке. — А я буду колеса катать.

— Давай.

Он бегом, топая по бетонному полу, побежал к выходу, а я, натянув прихваченные рукавицы, взялся за первое колесо для «шнауцера». Поставил стоймя и покатил, слушая, как стучит могучий протектор по полу. Серьезное колесо, таким только грязь и месить.

Работа была несложной, но долгой, да и большие колеса все время норовили то набок завалиться, то катиться куда не надо. Но ничего, справился, хоть и запыхался. Федька все это время стоял в кузове, пыхая папироской и постоянно оглядываясь. Все правильно, мелкий мандраж меня так и не оставлял, я на любой темный угол оглядывался и своего же эха пугался. Мрачное здесь место, совсем мрачное. А как посмотришь в сторону Тьмы, так мурашки по спине и аж передергивает. Быстрее бы уже отсюда выбраться, но это так, мечты: еще весь шиномонтаж впереди.

Была и радость — вполне нормальная треугольная жесткая сцепка нашлась прямо в складе: лежала она на полу у выхода, на самом виду, не пропустишь. Когда я подтащил ее к «блицу» и с грохотом забросил в кузов, Федька там от радости чуть чечетку не сплясал.