На пороге Тьмы - Андрей Круз (2010)

— Вот как, — задумчиво сказал он. — Пожалуй, я все же оказался прав: ты провалился в искусственный тоннель. И продолжаешь его чувствовать, ваша связь каким-то образом сохранилась. Обратно отсюда пробовал, скажи честно?

— Сразу же, — ответил я. — Как только понял, что куда-то занесло, сразу же в сарай залез и закрылся. Но ничего не вышло.

— Это я вижу, что не вышло. Ну что, товарищи геройские чекисты, — обратился он к безопасникам, — у нас по научной линии все, можем сворачиваться.

— Мы тоже закончили, — сказал Павлов. — Можем сворачиваться.

На обратном пути Милославский перебрался в кунг грузовика к своим людям, а я, чтобы не проводить время в обществе его надутых телохранителей, перебрался к Павлову в «виллис», тем более что дождь вроде как прекратился, хотя небо оставалось по-прежнему низким и серым.

По дороге не удержался, спросил:

— Хоть выяснили, кто этот… или эта… Скляр, а?

Видать, никакой особой тайны из этого не делалось, потому что Павлов спокойно ответил:

— Из недавних переселенцев женщина. Проблемная дама, редкая скандалистка, похоже, что после провала с рельсов соскочила, вразнос пошла, в Углегорске чуть в штрафбригаду не попала, затем перебралась в Сальцево. Это последнее, что о ней знаем. Затем она как-то ухитрилась оказаться в этом подвале.

На этом он повествование о покойной завершил, и я понял, что мне выдали ровно столько, сколько можно. Поэтому и уточнять не стал.

Колонна прошла по Советской прямо возле Горсвета, где меня и высадили, даже не попрощавшись, но пообещав еще вызвать. Я тоже прощаться не стал, а сразу направился в подъезд — вроде как вернулся к служебным обязанностям.

— Куда таскали? — спросил Федька, едва я появился в караулке.

— Да туда, к подвалу, — махнул я рукой куда-то в неопределенную даль.

— А на хрена?

— Да так, лазили чего-то, замеряли, — ответил я расплывчато.

— Понятно: в сыщиков играли, — усмехнулся он. — Так толку с них особого нет, но хоть изображают.

— А почему — нет? — немного удивился я.

— А кто они такие? Такие же попаданцы, как и мы. Кто раньше в конторе сидел, бумажки перекладывал, кто еще чем занимался. Откуда им умений набираться? А тут организовали… НКВД, блин, тащат туда дружков своих, власти набрали, а пользы с них…

— А УпрО что такое? — поинтересовался я.

— «Упроды»? — засмеялся он. — Да холуи, это вроде как кагэбэшная «девятка», которая Политбюро охраняла, только уровень наш, деревенский. Их еще «упрощенными» называют здесь, понтов у них — мама дарагая. А вообще, сытно живут, псы, с хозяйского стола кормятся.

— Заметно, — согласился я с таким определением, потому что впечатление сложилось очень сходное.

— Самые крутые здесь — это мы, естественно, — загнул он палец. — На втором месте — разведбат, но все же похуже, потому что меня не взяли…

— А там кто?

— Да разные, — ответил Федька, подумав. — Сюда крутые спецы почти никогда не проваливаются, сам понимаешь, но сами чего-то сочиняют, как-то учатся. Из Горсвета народ туда уходил, еще комендачи.

— А комендачи как? — поинтересовался я Федькиным мнением.

— Есть у них первая рота, это вроде маленького такого спецназа, те да, чего-то могут. А остальные просто сторожа, вечно в караулах. Правда, на КПП и пострелять приходится иногда, но сам понимаешь, стрелять из дота из «дашки» — это не по подвалам лазить. Мы самые крутые, короче, — подвел он итог своим логическим упражнениям.

— Ладно, крутой, меня завтра в два часа опять туда вызывают, накрывается поездка наша.

— Да? Жаль. Ну не страшно, — махнул он рукой. — А дальше ты как?

— Послезавтра — аэродром, а потом день свободен, можем скататься.

— Давай скатаемся.

— Да, Федь, и вообще, перетереть надо будет, я кое-чего интересного узнал. У кого бывают карты движений границ Тьмы?