На пороге Тьмы - Андрей Круз (2010)

— А для них граница с Тьмой стала естественной средой обитания. Они ведь даже внешне меняются.

— Сильно? Или только глаза?

— Не видели никогда?

— Откуда мне? — удивился я вопросу. — По моей службе только всякие «пионеры» с хмырями встречаются, а сектантов этих, или адаптантов, из самолета только видел. Так вроде люди как люди, если смотреть сверху и издалека.

— Ну да, издалека точно, — сказал Милославский. — Знаете, я вам их покажу. Хотите?

— Покажете?

— В горбезопасности сидит несколько, и у нас на Ферме есть. Слышали про Ферму?

— Ну так, краем уха, — уклончиво ответил я.

— Мы и не рекламируемся особо. Завтра после дежурства свободны?

— М-м… — растерялся я. — Вообще были планы…

— А вы их отмените, — сказал Милославский довольно жестко, что уже следовало воспринимать как приказ. — Потому что я вас могу и повесткой вызвать: вы для нашего отдела большой интерес теперь представляете. Другое дело, что вы, как я понял, человек любознательный, так что все у нас будет взаимно — вы нам поможете, а мы вам. И не только знаниями, может быть. Договорились?

— Разумеется, — усмехнулся я. — Планы изменим, с утра к вам заеду.

— К двум часам подходите — прямо в кабинет, я предупрежу.

Некоторое время ехали молча, затем я сказал:

— Мне тут вчера интересную вещь рассказали…

— Да?

— О том, что если беременную женщину на раннем сроке привезти на границу Тьмы, то беременность куда-то девается. Это правда?

— Это правда, все верно, — кивнул он. — А что конкретно хотели спросить?

— Почему? Как так получиться может?

— Доказательств не имею, но… Полагаю, что в этих местах время идет в обратную сторону.

— В смысле?

С этим вопросом я как-то начал повторяться, как мне кажется. Ну да и ладно.

— В смысле самом прямом — оно идет в противоположном направлении. Мы же говорили с вами о природе Тьмы, если мне память не изменяет.

— Да… Тьма — это то, куда утекает эта самая наша река времени, — вспомнил я его слова. — Так?

— Так, но река не обязана течь прямо, а Тьма не должна сталкиваться со Светом. Сама суть аномальности Отстойника в том, что здесь пересеклось то, что пересекаться никак не должно, — Свет и Тьма. То, откуда к нам приходит наше время, и то, куда оно уходит. Это неправильно. И граница рождает временные аномалии. Как заводи у реки, где вода по кругу вращается, например. Водоворот.

Мне как-то сразу вспомнилось удивительно хорошее состояние машин, а главное — аккумуляторов, что мы взяли в Порфирьевске. Аккумулятор больше двух лет без постоянного надзора и подзарядки храниться не может, а тут — пожалуйста. А из того, что мне удалось узнать до этого, оно должно было быть хуже. И Федька доехал на своем «блице» до Углегорска с трудом, как он рассказывал: резинки все же рассохлись… А тогда Тьма, с его же слов, была подальше.

Вообще-то Милославский сказал нечто такое, что уже можно считать заранее окупившимся. «Гончие» «гончими», а вот возможность брать что-то почти новое в этом мире стоит многого. Над картой посидеть, посмотреть, где граница Тьмы отодвинулась…

— Это что, вблизи Тьмы мы молодеем? — спросил я.

— Думаю, что да, — сказал Милославский, — и очень сильно. Вы после полета к Тьме как себя чувствовали?

— Испуган был… адреналин, — начал я вспоминать свое состояние. — А потом — да, прилив бодрости, в ресторации с Настей хорошо посидели и даже не опьянели… Да, что-то странное было, эйфория какая-то, но…

— Списали на отходняк, так?

— Верно.

Полет еще ладно, а после приезда с машинами у нас вообще энергии было через край, это я тоже хорошо заметил. И Настя заметила, ночью.

— А вот в дальней разведке симптомы чуть заметней у некоторых, — усмехнулся Милославский. — Седина, например, вспять обратилась.

— И… какой коэффициент?