На пороге Тьмы - Андрей Круз (2010)

— Похоже, что пусто, — согласился я. — Хотя до Тьмы недалеко: если по нашей поездке в Порфирьевск судить, то первым тварям, чтобы нас учуять, пары-тройки часов хватит — надо будет быстро шевелиться.

— Успеете?

— Не знаю, — честно ответил я. — Но рисковать не будем, это мы четко решили. При первых признаках опасности будем смываться: подвиги пусть кто другой совершает.

— Это правильно, это вы хорошо придумали, — вздохнула она с заметным облегчением.

Придумали мы это вдвоем с Федькой, правда, с Иваном не советовались, а главный в походе все же он будет. Ну да ладно, разберемся.

Самолет в плавном и неспешном вираже, стрекоча движком и слегка покачиваясь под свистящим в расчалках и стойках боковым ветром, начал облетать центр городка повторно. Так, вот по карте улица Коммунистическая… вон квартал заканчивается, и должна быть ментовка… А точно, вон же она, просто здание не кирпичное, как я ожидал, а деревянное, доской обшитое, на каменном фундаменте. Тут из таких почти весь город, ну и избы по окраинам. Случись здесь загореться чему — все дотла ведь выгорит без человеческого присмотра. Не думаю, что аномальное время его спасет: это уже из другой оперы.

В голове, кстати, шум постоянный и словно даже голоса какие-то невнятные, как будто миллион пьяных обезьян тихо бормочет за стенкой, мысли путаются, и в глазах темнеет. Ощущение нехорошее, сосредоточиться трудно — все время норовишь головой помотать, чтобы вроде как разогнать туман перед глазами. И ощущение отстраненности от реальности появилось, словно меня здесь и нет… и лицо немеет… и вообще все не так. Тут вдвойне внимательным быть надо, чтобы в таком состоянии не накосячить и не найти проблем самому себе.

— Еще кружок, на окна-двери гляну — и уходим, — сказал я через силу, потому что было желание сказать: «Все, полетели отсюда, к бениной маме!»

Еще вираж над городом, самолет скользит как по обводу тарелки, завалившись на левое крыло, давая возможность глянуть еще раз. Нет, вроде никаких хитростей, просто два здания, в милиции разве что решетки на первом этаже, а в областном НКВД даже их нет — здание как здание.

Улицы тоже свободны — ни завалов, ничего такого, разве что набережная, по которой, наверное, местные кавалеры с барышнями по вечерам гуляли, просела в середине, подмытая дождями, а так все в порядке. Точно, здесь весь город и гулял, потому как квадрат с ракушкой эстрады в углу ничем иным, как танцплощадкой, быть не может, я такие в детстве сам еще застал — они уже потом исчезли, вытесненные клубами. А так в погожие летние вечера, под музыку в исполнении местного ВИА, перепевающего всем известные шлягеры, танцевали с девочками и дрались с компаниями из других районов. Что за танцы без драки?

Нет, точно нет никаких препятствий. И дорога вроде нормальная, если вдоль железки ехать. А можно и не вдоль железки: здесь еще шоссе было и деться по идее никуда не должно.

— Настя, все! — радостно объявил я. — Уходим вдоль шоссе, дорогу осмотрим.

— Это ты уходишь вдоль шоссе, — сказала она. — Передаю управление.

— Принял! — спохватился я, берясь за резиновую головку ручки управления.

Оборотов побольше, на 1350 в минуту, — и полетели. Самолет попытался было подняться повыше, но я его удержал и повел в противоположную от пристани сторону. Вон уже окраина впереди, и примерно оттуда должно выходить шоссе. Дальше — поле, впрочем, все равно не потеряю, так или иначе найду.

Да, вон оно, шоссе это самое, когда-то грейдер укатанный, раскисший под дождями и снегами за много лет, но все равно рассекающий покрытое сухой и спутанной от ветра травой поле, как незарастающий шрам. По нему и пойдем.

— Милый, на два часа внимание! — послышался голос Насти.

— Вижу!