Страсти и скорби Жозефины Богарне - Сандра Галланд (2018)

А каков шум! Только начало первого, но танцевальные залы и комнаты для азартных игр полны. Молодые женщины в прозрачных газовых платьях стоят у фонтанов, привлекая внимание молодых людей, возмутительно одетых в тугие шелка.

Я зашла в тихое кафе «Лют». В углу играл виолончелист. По толстому ковру беззвучно ступал официант. Даже самые застенчивые выглядели жизнерадостно в мягком свете свечей.

Меня провели к столику Лазара. При моем приближении он поднялся.

— Вы пришли, — произнес он. С облегчением, как я рада была отметить.

— Вы думали, я могу не прийти? — ответила я, позволяя ему снять с моих плеч пелерину.

Он поцеловал меня в шею сзади.

Я повернулась к нему лицом, прокручивая в голове все, что собиралась ему сказать, — что я лишь недавно овдовела; что со смерти мужа прошло слишком мало времени; что дети нуждаются в моем внимании; что я все еще нездорова и у меня нет сил; что он сам женат; что начавшееся в тюрьме, когда всем нам грозила смерть, не может иметь продолжения здесь, в этом другом мире…

И все же я не нашла слов. Потеряла волю. Через несколько минут я поймала себя на мысли, что принимаю его внимание с благодарностью. В кафе мы пробыли очень недолго, и потом я пошла к нему.

17 августа

Я не знаю подобных ему людей. Такой честный, открытый, энергичный… Лазар не скрывает, что вырос на конюшне, — о нет, он даже гордится этим! Грубый, смелый, нежный, он берет жизнь приступом.

Он большой человек — и телом, и душой. У него хватит сил прогнать тени прошлого из моих воспоминаний, изгнать призраков.

У него нет терпения для условностей этикета и интеллектуальных игр.

— Я республиканец, — гордо говорит Лазар. Несмотря на все, что ему пришлось пережить, вера его не пошатнулась.

Доброта Лазара Гоша не знает границ, как и его мужество. Говорят, он гений. Молодой. Бесстрашный. Яркий.

— Ты знаешь генерала Гоша? — с недоверием в голосе спросил как-то Эжен.

— Мы с ним друзья, — гордо ответила я.

19 августа

— Ты ведь завтра уезжаешь? — стараясь скрыть тревогу, спросила я Лазара. Я уже знала, что он собирается в Тьонвиль, повидать свою молодую жену. Я знала также, что он ее любит… Не сомневаюсь, что мне нет места в его жизни с тех пор, как он впервые упомянул ее имя: Аделаида. Тем не менее я не могла порвать с ним, моя нужда в нем была слишком велика. — Когда же? Утром?

Мы лежали в его кровати, на смятых простынях. Я вытянулась на подушках с лицом в холодной испарине. Стояла летняя жара, сильно пахло любовью.

— Я написал ей сегодня. — Лазар погладил мою руку, шею, прикоснулся к влажным волосам. — Написал, что не приеду, что меня задержали.

— Зачем? — осмелилась спросить я.

Его губы сложились в некое подобие улыбки.

— Хочешь знать?

Я кивнула. Мне нужно было знать.

— Хочешь, чтобы я сказал правду?

— Мы же договорились говорить друг другу только правду.

— Правда заключается в том, что мне невыносима мысль о расставании с тобой.

Я уткнулась лицом в подушку, скрывая слезы.

Лазар стал ластиться ко мне, но я его остановила. Было нечто, что я хотела сказать, но не могла, — о том, как я просыпаюсь каждую ночь вся в поту, охваченная страхом; как временами на меня находит ощущение тошнотворной беспомощности; как в сумерках я иногда вижу за окном мертвые лица; как до сих пор чувствую мучительный стыд, будто чем-то заслужила свое тюремное заточение, словно причиной всему был какой-то мой недостаток, слабость, проступок. Но хуже всего я переносила холод, вошедший в мое сердце: боялась, что больше не смогу любить. Даже его.

Но как я могла объяснить все это?

— Жена любит тебя? — спросила я.

— Так вот о ком ты думаешь, об Аделаиде?

Аделаида. Имя, которое трудно произнести без нежности.

— Нет, — сказала я. — Но надеюсь, она любит тебя, поскольку в противном случае…

Что тогда? Что?