Страсти и скорби Жозефины Богарне - Сандра Галланд (2018)

Два брата Бонапарта, Люсьен и Жозеф, были избраны в Совет Пятисот. Люсьену только двадцать три года! Если так и дальше пойдет, республикой будут управлять Бонапарты. И пусть! Лишь бы мною не командовали.

18 апреля

Эжен помахал в воздухе листом бумаги, из-за его спины выглядывал Лавалетт.

— Уезжаем через четыре дня!

— Почему так скоро? — Мы с Бонапартом отправимся в дорогу самое раннее через месяц; по крайней мере, так он говорил мне.

— В четыре утра, — добавил Эжен, задумавшийся над бумагой. — Лейтенант Лавалетт, Луи и я. Поедем в штатской одежде. Мы не должны никому сообщать, что мы адъютанты, а если спросят, куда направляемся, будем говорить, что в Брест. — Он посмотрел на Лавалетта.

— Брест?

— Это должно сбить с толку англичан, — пояснил Лавалетт.

На лестнице послышались легкие шаги и позвякивание шпор. Ах, это мой муж!

— Одно слово перед вашим уходом, Бонапарт. — Я встала перед ним в дверях.

— Я опаздываю. Что вам угодно? — спросил он, застегивая серый мундир. Независимо от того, какие модные одежды я заказывала ему у портного, он неизменно ходил в этом мундире с потертыми эполетами.

— Лавалетт может быть тем мужчиной, которого мы…

Муж смотрел на меня в замешательстве.

— Для Эмили. — Я кивнула в сторону парадной двери. — Он во дворе.

— Лейтенант Лавалетт? Хотите, чтобы я с ним поговорил? Сейчас?

— Он уезжает через четыре дня!

Лавалетт появился в дверях столовой с зеленой фетровой шляпой в руке.

— Генерал говорил с вами? — спросила я, вставая, чтобы приветствовать его.

— Мадам Бонапарт, я должен признаться: Эмили — ангел, но… — Он провел рукой по лысеющей голове. — Она же девочка, а мне уже двадцать девять.

— Вы еще не так стары, лейтенант, — искренне сказала я, так как прежде думала, что он старше.

— Генерал сказал, мы должны обвенчаться через неделю.

Через неделю! Неужели Эмили предстоит познакомиться с ним у алтаря?

— В таком случае поедем к ней в школу завтра — вы, Бонапарт, Эжен и я. Я представлю вас, а вы сделаете предложение.

— 3-завтра?

19 апреля

Бонапарт должен был отправить директорам рапорт, поэтому в школу мы приехали только к полудню. К нам присоединились недавно поступившая сюда Каролина и Гортензия, а затем и Эмили.

— Такой чудесный день — прямо создан для пикника, — сказала я, обнимая их всех по очереди. Эмили была очаровательна в чепце с широкими полями.

— Я уже поела, — сообщила Каролина.

Я взглянула на Лавалетта. Он стоял, держа перед собой букет фиалок.

— Лейтенант Лавалетт, вы здесь кого-нибудь знаете? — Я представила ему девочек, но их больше интересовал новый мундир Эжена. — Может быть, пусть корзинку несет Эжен, — предложила я, подхватив Бонапарта под руку. Я знала здесь одно прекрасное место под дубами.

Мы прошли по широкой дорожке, усыпанной гравием. Каролина то и дело поглядывала на Лавалетта, на странный букет увядших цветов, который он стиснул в кулаке. Она прошептала что-то Гортензии, та захихикала. Я встретилась глазами с Лавалеттом.

— Знаю одну девушку, которая любит фиалки, — сказала я, подталкивая локтем Эмили. Не говоря ни слова, Лавалетт сунул ей букет. Девочки вдруг замолчали.

Мы подошли к месту, которое я имела в виду. Каролина, Эмили и Гортензия бросились разбирать корзинку. Эжен тем временем принялся складывать из салфетки шляпу-треуголку. Мы расстелили скатерть, выложили съестное: лепешки, неострый сыр, жареного зайца.

Быстро, в молчании поели. Бонапарт выкинул заячьи кости в заросли. Я попросила Эжена развлечь нас — у него замечательно получалось изображать разных людей. Потом пришло время собираться. Я взяла Бонапарта за руку:

— Мне бы хотелось взглянуть на пруд…

Эжен схватил Каролину и Гортензию за руки и побежал по дорожке. Эмили сделала несколько шагов, желая присоединиться к ним.