Страсти и скорби Жозефины Богарне - Сандра Галланд (2018)

— Боже мой! — Я опустилась на стул. — Освободить короля? Из Темпля? — Эти слова я произнесла одними губами.

Фэнни, кивнув, достала из корзинки карандаш и бумагу. «Франсуа был одним из горстки», — написала она. И добавила: «Это заговор».

Я так была потрясена этой новостью, что едва соображала. Старший брат Александра, осторожный, тихий, благородный Франсуа предпринял в высшей степени рискованный шаг, отчаянный и героический. Он рисковал жизнью ради спасения короля.

Фэнни сунула мне в руку другой обрывок бумаги. «Он в Германии, хочет вступить в эмигрантскую армию в Кобленце», значилось на нем.

Я бросила исписанные бумажки в огонь. Что же, Франсуа и Александр теперь будут воевать друг против друга? Неужели только смерть примирит их?

В коридоре послышался звук затворяемой двери. Агат. Я жестом показала Фэнни, чтобы она соблюдала осторожность.

Фэнни протянула ко мне руку. В ней был драгоценный камень, бриллиант. Прошедшие сквозь него лучи света дрожали на коже.

— Я возьму только звонкой монетой, гражданка, — громко сказала она, обнаруживая умение говорить с площадным акцентом: умение, о котором я не знала. Не будь я так встревожена, этот момент мог бы показаться мне забавным.

— Это настоящий? — едва слышно спросила я. — Что вы за него просите?

— Меньше половины его истинной стоимости.

— Вы говорили с Франсуа? — прошептала я, убедившись, что нас не подслушивают.

Фэнни кивнула.

— Он приходил попрощаться с Эмили, оставил письмо своему отцу. Попробую выбраться сегодня из Фонтенбло. Надо предупредить маркиза. Разумеется. Теперь мы все будем под подозрением.

— Но как? — Всю неделю кордоны были закрыты.

Фэнни посмотрела в сторону коридора.

— Я знаю одну швею, которая живет в двух шагах от пролома в стене, — нашлась она. — Им пользуются только контрабандисты.

Снова в коридоре послышались тихие шаги.

— Итак, добрая женщина, сколько вы хотите за это?

Фэнни написала что-то на клочке бумаги. «Буду скрываться», — прочитала я. И тут мне во всей полноте представилось наше положение. Очень могло оказаться, что Фэнни я больше никогда не увижу. На глазах выступили слезы, несмотря на все мои старания.

Фэнни вложила мне в руку бриллиант, ущипнула меня за щеку и вышла.

Вторник, 15 января 1793 года

Короля признали виновным в государственной измене. Ланнуа сильно нездоровится; чтобы поставить ее на ноги, давали ей крепкое спиртное.

— Его убьют? — спросила Гортензия. — Отрубят голову?

Я уверяю ее, что нет. Как бы ни любили французы свободу, всем нам дорог наш добрый король Людовик.

17 января

Я находилась в парфюмерной лавке на улице Нёв-де-Пати-Шо, когда услышала снаружи крик конного глашатая:

— Король должен умереть! Король должен умереть!

Я повернулась к хозяйке лавки. Она разрыдалась и выбежала. Я вышла на яркое зимнее солнце. Другие тоже вышли и стали вдоль улицы. Все были потрясены и смотрели друг на друга молча. Наш король должен умереть?

21 января

С рассветом забили в барабаны. Я закрыла шторы, но барабанный бой все равно был слышен.

Ланнуа не выходила из своей комнаты, молилась. Агат отнесла ей чашку чая.

Трижды прозвучала барабанная дробь, даже Гортензия примолкла. Я обняла дочь.

Король мертв. Мы убили своего короля.

ЗВЕЗДА МОЕГО МУЖА ВОСХОДИТ И ЗАКАТЫВАЕТСЯ

28 мая 1793 года

Сегодня вечером заходил депутат Тальен — голова с короткими щетинистыми волосами непокрыта, несмотря на накрапывающий весенний дождь.

— Что случилось? — Жена солдата всегда боится новостей.

— Ваш муж получит повышение по службе, — сказал Тальен.

— Повышение? — Александр всего два месяца назад стал генералом.

— Будет командующим Рейнской армии. Завтра об этом объявят в Ассамблее.[56] — Тальен отстегнул саблю и прислонил ее к стене.