Правда о деле Гарри Квеберта - Жоэль Диккер (2014)

Я спросил, нет ли здесь чего-нибудь, на чем писать. Он покорно вздохнул и провел меня в смежную комнату. На стене висел пробковый щит с приколотыми фотографиями Сайд-Крик и Авроры. Он указал мне на белую доску рядом со щитом и дал фломастер:

— Валяйте, я вас слушаю.

Я написал на доске имя Нолы и соединил его стрелками с именами тех, кто был замешан в этом деле. Первым шел Элайджа Стерн, за ним Нэнси Хаттауэй.

— А если Нола Келлерган не была примерной девочкой, какой ее все изображают? — начал я. — Мы знаем, что у нее была связь с Гарри. Теперь я знаю, что в тот же период у нее была еще одна связь, с мужчиной по имени Элайджа Стерн.

— Элайджа Стерн, бизнесмен?

— Он самый.

— Кто вам сказал такую чепуху?

— Тогдашняя лучшая подруга Нолы. Нэнси Хаттауэй.

— Как вы ее нашли?

— Выпускной альбом средней школы Авроры за 1975 год.

— Ладно. И что вы мне хотите сказать, писатель?

— Что Нола была несчастная девочка. В начале лета семьдесят пятого ее отношения с Гарри осложняются: он ее отталкивает, она подавлена. Мать лупит ее почем зря. Сержант, чем больше я думаю, тем больше мне кажется, что ее исчезновение — результат странных событий, происшедших тем летом, вопреки тому, в чем нас все пытаются убедить.

— Продолжайте.

— Так вот, я убежден, что про Гарри с Нолой было известно другим людям. Может быть, этой Нэнси Хаттауэй, но тут я не уверен: она говорит, что вообще ничего не знала, и, похоже, не лжет. Во всяком случае, кто-то писал Гарри анонимные письма…

— В связи с Нолой?

— Да. Посмотрите, я их нашел у него дома, — сказал я, протянув ему одно из писем, которое захватил с собой.

— У него дома? Мы же там проводили обыск.

— Ну и что? Но это значит, что кто-то с самого начала был в курсе.

Он прочел вслух:

– «Я знаю, что ты сделал с этой девочкой 15 лет. И скоро весь город узнает». Когда Квеберт получил эти письма?

— Сразу после исчезновения Нолы.

— У него нет никаких соображений по поводу того, кто мог их писать?

— К сожалению, никаких.

Я повернулся к пробковому щиту с приколотыми фотографиями и пометками:

— Это ваше расследование, сержант?

— Именно. А теперь давайте-ка начнем сначала. Нола Келлерган исчезает вечером 30 августа 1975 года. В отчете полиции Авроры сказано, что установить, идет ли речь о похищении или неудачном побеге, не представляется возможным: ни следов борьбы, ни свидетелей. Тем не менее сейчас мы всерьез склоняемся к версии похищения. Прежде всего потому, что она не взяла с собой ни вещей, ни денег.

— Думаю, она сбежала, — сказал я.

— Ну хорошо. Будем исходить из этой гипотезы, — согласился Гэхаловуд. — Она вылезает из окна своей комнаты и бежит. Куда?

Пора было выкладывать все, что я знаю:

— Она шла к Гарри.

— Думаете?

— Знаю. Он мне сам сказал. Я вам до сих пор не рассказывал, потому что боялся его скомпрометировать, но, по-моему, пришло время раскрыть карты: в тот вечер, когда Нола пропала, она должна была встретиться с Гарри в мотеле на шоссе 1. Они собирались бежать вместе.

— Бежать? Как? Почему? Куда?

— Этого я не знаю. Но очень рассчитываю выяснить. Во всяком случае, в тот пресловутый вечер Гарри ждал Нолу в номере мотеля. Она оставила ему записку, что придет. Он прождал ее всю ночь, но она так и не пришла.

— Что за мотель? И где записка?

— В мотеле «Морской берег». В нескольких милях к северу от Сайд-Крик. Я туда заезжал, мотель по-прежнему там. А записка… Я ее сжег. Чтобы обезопасить Гарри…

— Сожгли? Вы в своем уме, писатель? Что на вас нашло? Хотите, чтобы вас посадили за уничтожение улик?

— Я зря это сделал. Мне очень жаль, сержант.

Гэхаловуд, все еще чертыхаясь, схватил карту окрестностей Авроры и развернул на столе. Показал мне центр города, отметил шоссе 1, которое шло вдоль берега, Гусиную бухту и лес Сайд-Крик. Потом стал размышлять вслух: