Защищая Джейкоба - Уильям Лэндей (2019)

Необходимости работать у меня не было, по крайней мере пока. Официально я все еще находился в оплачиваемом отпуске. Моя зарплата в полном объеме продолжала исправно поступать на банковский счет, как и все это время. Без сомнения, для Линн Канаван это было непростой задачкой. Она поставила не на ту лошадь. Теперь у нее не было никаких оснований уволить меня, поскольку я не совершил ничего предосудительного, но и восстановить меня в должности первого заместителя тоже не могла. В итоге ей придется предложить мне какую-нибудь должность, от которой я бы отказался, и тем бы все и закончилось. Но похоже, пока что Линн была готова платить мне зарплату в обмен на мое молчание, что казалось вполне сходной ценой. Впрочем, я бы в любом случае не стал открывать рот: слишком хорошо к Линн относился.

А пока что у Канаван имелись дела поважнее. Ей нужно было решить, что делать с Лоджудисом, ее личным Распутиным, чье сокрушительное фиаско на профессиональном поприще поставило крест на его политических амбициях и вполне могло поставить крест и на ее собственных. Однако, опять-таки, Линн не могла уволить прокурора просто за то, что он проиграл дело, в противном случае кто захотел бы у нее работать? Я полагал, что Канаван в самое ближайшее время будет баллотироваться на пост генерального прокурора или даже губернатора, а всю эту кашу оставит расхлебывать своему преемнику на посту окружного прокурора. Сейчас ей нужно выждать. Возможно, Лоджудису еще удастся каким-то образом подлатать свою репутацию. Чего только в жизни не бывает.

Вопросы собственной карьеры меня в данный момент занимали не слишком сильно. Разумеется, прокурором мне больше не бывать. Замучили бы насмешками. Наверное, я мог бы переквалифицироваться в юриста какого-нибудь другого профиля. Всегда оставалась возможность податься в адвокаты по уголовным делам – там связь с делом Джейкоба вполне могла бы даже стать чем-то вроде почетного знака: драма невинного мальчика, несправедливо обвиненного в преступлении, которого он не совершал, и у которого хватило мужества не сломаться и выстоять и все такое прочее. Но я был уже немного не в том возрасте, когда можно безболезненно переметнуться на другую сторону. Не уверен, что смог бы заставить себя защищать тех самых подонков, которых до того всю жизнь сажал за решетку. Так что я понятия не имел, какие еще варианты у меня оставались. Наверное, только продолжать болтаться в состоянии неопределенности, как и вся моя семья.

Из нас троих суд тяжелее всех ударил по Лори. За последующие несколько недель она немного пришла в себя, но такой, какой была прежде, так и не стала. Она не набрала вес, который потеряла, и ее лицо по-прежнему выглядело изможденным. Такое впечатление, что за эти месяцы моя жена постарела на десять лет. Но самая разительная перемена произошла изнутри. За эти первые несколько недель после испытания, которое Джейкобу пришлось перенести, в Лори появилась какая-то холодная настороженность. Она словно в любой момент ждала удара. Для меня эта ее новая постоянная готовность держать оборону была совершенно понятной. Она была травмирована и отреагировала на травму ровно так, как люди всегда реагируют на подобные вещи. В результате изменился и расклад в нашей семье – не было больше мамы, пытающейся ласково растормошить нас с Джейкобом, вечных молчунов, заставить говорить о наших чувствах и делиться проблемами и вообще раскрывать перед ней душу. Она отстранилась от всего этого, по крайней мере на какое-то время. Словно наблюдала за нами с расстояния. И я едва ли мог ее в этом упрекнуть. Наконец столкнувшись с настоящими невзгодами, моя жена стала немного более похожей на меня, немного более ожесточенной. Жизненные невзгоды ожесточают нас всех. Ожесточат они и вас, когда вы с ними столкнетесь – а вы непременно столкнетесь.

38

Дилемма полицейского

Северная исправительная тюрьма,

Сомерс, Коннектикут