Ведьма - Камилла Лэкберг (2019)

– Это мастер Андерс, уже не первый год помогающий нам вывести на чистую воду пособников дьявола. Он заставил признаться многих ведьм по всему лену. Такая же возможность будет и у Элин. Поэтому я хочу еще раз спросить Элин Йонсдоттер – хочет ли она воспользоваться предлагаемой возможностью и признаться в своем преступлении?

– Я не ведьма, – прошептала Элин, не сводя глаз со страшных предметов.

Хирне фыркнул.

– Ну что ж, тогда пусть мастер Андерс приступает к своей работе, – сказал он и вышел.

Рослый мужчина с рыжей бородой смотрел на нее, не говоря ни слова. Взгляд его не был враждебным – скорее равнодушным. В каком-то смысле это показалось ей еще страшнее ненависти, к которой она уже начала привыкать.

– Умоляю, – проговорила Элин.

Не поведя и бровью, он потянулся за цепью под потолком, и у женщины округлились глаза. Она кричала и отступала, пока не почувствовала спиной холодную каменную стену.

– Нет, нет, нет!

Не говоря ни слова, палач схватил ее за запястья. Она упиралась босыми ногами в каменный пол, но это было бессмысленно. Он легко связал ей ноги и руки, потом поднес ножницы к лицу Элин, кричавшей во все горло. Она кидалась из стороны в сторону на полу, но он спокойно взял ее длинные волосы и начал резать их. Прядь за прядью падали на пол ее прекрасные локоны, а она лишь беспомощно всхлипывала.

Потом мастер Андерс поднялся и взял со стола бутылку. Когда он вынул пробку, Элин почувствовала запах спирта. Да, ему надо укрепить свой дух перед предстоящей работой. Она надеялась, что он даст и ей отхлебнуть напитка, который смягчил бы боль, но понимала, что это вряд ли случится. Вместо того чтобы поднести бутылку ко рту, палач вылил ее на голову узницы. Она заморгала, когда жидкость стала заливать ей глаза.

Теперь Элин ничего не видела и могла полагаться лишь на слух. Что-то заскрежетало – ей показалось, что она услышала звук огнива. Потом почувствовала запах гари. Страх охватил ее, Элин забилась.

Потом – дикая боль. Мастер Андерс поднес огонь к ее голове, и спирт у нее на затылке загорелся, сжигая остатки волос и брови.

Боль была такая чудовищная, что Элин показалось, будто душа отделяется от тела и смотрит на все снаружи, откуда-то сверху. Когда огонь погас, она ощутила запах гари, и ее вытошнило.

Она вся перепачкалась, когда ее вырвало. Мастер Андерс издал какой-то угрюмый звук, но по-прежнему ничего не говорил.

Он поднял ее на ноги, прицепил что-то к ее запястьям, и она повисла в воздухе. Боль от огня по-прежнему не давала ей вздохнуть, но теперь, когда цепь впилась в тело, Элин закричала.

Она уже была где-то далеко и поначалу не поняла, чем он мажет ей подмышки. Но потом ощутила запах серы и снова услышала чирканье огнива. Забилась, вися на дыбе.

И издала страшный крик, когда он зажег огонь у нее в подмышках. Когда все догорело, Элин безжизненно висела, уронив голову на грудь. У нее хватило сил лишь на то, чтобы жалобно подвывать, – такой огромной оказалась боль.

Она не помнила, сколько провисела там. Сколько прошло минут или часов. Но мастер Андерс, по крайней мере, спокойно сел за стол и отобедал. Закончив трапезничать, он вытер рот. Глаза перестало жечь, и теперь Элин видела смутные фигуры. Дверь отворилась; она повернула голову туда и увидела лишь темный силуэт. Но голос она узнала.

– Готова ли она признаться в своем преступлении? – спросил Хирне медленно и четко.

В Элин продолжалась внутренняя борьба. Любой ценой хотела она положить конец боли – но как признаться в том, чего она не совершала? Разве не грешно лгать? Разве Бог будет к ней милосерден, если она солжет?

Элин покачала израненной головой и попыталась произнести непослушными губами:

– Я… не… ведьма.

На мгновение воцарилась тишина. Потом Хирне сухо произнес.

– Ну что ж. Тогда мастер Андерс продолжит свою работу.

Дверь закрылась. Элин снова осталась наедине с мастером Андерсом.

* * *