Жажда - Ю. Несбё (2017)

– Помочь не помочь, но я на днях видела тебя в атриуме Полицейского управления и вспомнила, что мы очень давно не разговаривали по-настоящему. Знаешь, так, как раньше.

«Мы никогда не разговаривали по-настоящему», – подумал Трульс.

– Не встретиться ли нам как-нибудь?

– Ну конечно. – Трульс попытался подавить свой фыркающий смех.

– Прекрасно. Как насчет вторника? Дети в этот день будут у мамы. Выпьем по бокальчику или поедим.

Трульс не верил собственным ушам. Улла хотела с ним встретиться. Чтобы снова расспросить его о Микаэле? Нет, ей должно быть известно, что сейчас они видятся не очень часто. И, кроме того: бокальчик или ужин?

– Замечательно. Ты хотела поговорить о чем-то конкретном?

– Просто было бы приятно повидаться, не так много людей, с кем я долго поддерживаю контакты.

– Ну ладно, – сказал Трульс. – Тогда где?

Улла засмеялась:

– Я годами не выходила в люди. И уже не знаю, какие места есть в Манглеруде. Ты ведь по-прежнему живешь там, да?

– Да. Э-э… «Ульсен» в районе Брюн еще работает.

– Правда? Да, конечно. Так и договоримся. В восемь?

Трульс молча кивал, пока не пришел в себя и не выговорил «да».

– И, Трульс…

– Да?

– Пожалуйста, не рассказывай о нашей договоренности Микаэлю.

Трульс закашлялся:

– Нет?

– Нет. Значит, увидимся во вторник в восемь.

Он смотрел на телефон, хотя она уже повесила трубку. Это было на самом деле или же это только эхо мечтаний, которые обуревали его лет в шестнадцать-семнадцать? Ощущение счастья было таким интенсивным, что Трульсу казалось: у него разорвет грудь. А потом наступила паника. Все пойдет к чертям. Да, конечно, так или иначе, но все пойдет к чертям.

Все шло к чертям.

Разумеется, это не могло длиться долго, его выкинут из рая, это всего лишь вопрос времени.

– Пива, – сказал он и посмотрел на молодую веснушчатую девушку, стоявшую у его столика.

Она была не накрашена, волосы ее были собраны в простой конский хвост, а рукава белой рубашки засучены, как будто она готовилась к тяжелой работе.

Она записывала в блокнотик, как будто ожидала более длинного заказа, и это заставило Харри подумать, что она работает здесь недавно, потому что находились они в «Шрёдере», где девять из десяти заказов ограничивались этим. Первые недели она будет ненавидеть эту работу. Грубые шуточки посетителей-мужчин, плохо скрываемая ревность распьянущих посетительниц. Скромные чаевые, нет ни музыки, под которую можно, пританцовывая, ходить по залу, ни симпатичных парней, бросающих на тебя взгляды, а только старые ворчливые алкаши, которых придется выставлять за дверь после закрытия. Она задумается, стоит ли того этот дополнительный заработок к студенческому кредиту, дающий ей средства жить в студенческом общежитии в самом центре города. Но Харри знал, что, если она справится с работой во время первого месяца, не сдастся и не уволится, постепенно все изменится. Она начнет смеяться над бессмысленным юмором комментариев и научится отвечать в том же духе. Когда женщины поймут, что она не представляет для них угрозы, они начнут откровенничать с ней. И она будет получать чаевые. Не много, но это будут настоящие чаевые, простое поощрение, будничное объяснение в любви. И они дадут ей имя. Имя, которое может быть до неприятного метким, тем не менее будет ласковым, и оно облагородит ее в этом неблагородном обществе. Коротышка Кари, Ленин, Подсобка, Топтыжка. В ее случае будет что-то связанное с веснушками или рыжими волосами. И поскольку в общежитие люди постоянно въезжают и выезжают, а предполагаемые возлюбленные приходят и уходят, эти люди со временем станут ее семьей. Доброй, щедрой, раздражающей, пропащей семьей.

Девушка оторвала взгляд от блокнота:

– Это все?

– Да, – улыбнулся Харри.