Волшебница Шалотт и другие стихотворения - Теннисон Альфред (2007)

Ты можешь отказаться: горожане

Добром тебя не вспомнят — ну так что ж!

Но если ты решишься — ведь недаром

Кровь Кадмова течет в тебе — тогда

Все камни этих стен единым эхом

Тебя восславят, камни мостовой

Твердить под каждым кованым копытом

Твое лишь станут имя, и ручей

На склоне Киферона не устанет

Твой подвиг пересказывать взахлеб

Спасенным Фивам…

Вход в пещеру Змея

Почти зарос — так говорили мне.

Пред ним площадка, где любил ночами

Свои свивать он кольца, и плита,

Алтарь напоминающая: прежде

На ней дремал неумолимый Сфинкс.

Грудь женская, чудовищные крылья

И лапы льва, — там, в пропасти, на дне

Белеют кости жертв, а рядом с ними —

Его скелет: речь мудреца услышав,

От ярости он прыгнул со скалы.

Ты, сын мой, не таков: ты внемлешь кротко

Тому, кто мудр, и ты поверишь мне,

Ослабив тем проклятие Паллады,

И сам в себе прервешь биенье жизни,

Чтоб кровью загасить Ареса гнев.

Без страха погрузишься ты во тьму,

Лишь радуясь, что солнце, звезды, месяц

Не озаряют так людских сердец,

Как весть о подвиге.

Ступай к пещере

И девственную жизнь свою отдай

Во искупленье зла.

Моей ладони

Коснулся… Что-то капнуло… Ушел.

Отныне он бессмертен.

Хорошо бы

И мне уйти на отдых, в мир теней,

Потолковать с умершими царями,

Владельцами скалистых островков,

Богами навещаемых, — послушать

Их речи мудрые: здесь, у людей,

Цена им грош, а там они бесценны, —

Глазами отыскать знакомцев старых,

Взглянуть на состязанья колесниц,

На травлю льва — вернее, львиной тени,

На битвы, где герои прежних дней

Стяжают славу, где златые струны

Звенят, про их геройские дела

Слагая героические гимны,

Где стелется благоуханный дым

Того костра, что на вершине дальней,

Один в ночи, пылает для богов.

«В ночи пылает для богов»…

Тут я подумал, ставя точку,

Что друг мой, честен и суров,

Пожалуй, счел бы эту строчку

Напыщенной; сказал бы он,

Что под конец я разболтался…

Но грянул погребальный звон,

Мой рай античный зашатался;

И сказку греческую вдруг

Смешала с явью боль потери —

Ее не выслушает друг:

Так гости шумные у двери

Толпятся, опоздав на час,

С далеких съехавшись окраин,

Но дом закрыт, огонь погас

И навсегда ушел хозяин.

Затмился дружбы щедрый свет,

Из тьмы ночной во тьму иную

Ушел во сне… Во тьму? О нет!

В зарю — не в тусклую, земную,

Но в лучезарный, вечный свет:

Ведь если

тамлишь ночь без края,

Зачем томиться столько лет,

Себя трудами изнуряя?

Зачем теперь мне жизнь моя —

Деньки минувшие с любовью

Перебирать? Ушли друзья,

Он был последний. К изголовью

Кладу венок — всему венец —

Да будет вечный дан покой нам,

И повести моей конец

Да будет мирным и достойным.

М. Бородицкая

MERLIN AND THE GLEAM

I

O young Mariner,

You from the haven

Under the sea-cliff,

You that are watching

The gray Magician

With eyes of wonder,

I am Merlin,

And I am dying,

I am Merlin

Who follow The Gleam.

II

Mighty the Wizard

Who found me at sunrise

Sleeping, and woke me

And learn’d me Magic!

Great the Master,

And sweet the Magic,

When over the valley,

In early summers,

Over the mountain,

On human faces,

And all around me,