Игры века - Люси Пьерра-Пажо (2017)

Либертэ удалось узнать имена тех, кто принес клятву верности Луи д’Омбревилю. Напротив некоторых фамилий стоял крестик и дата смерти. Рядом с другими было написано «в эмиграции» или «поддерживает контакт».

Фамилии родителей она тоже нашла – Эдмон де Виньяк и Марта де Селен. Была указана дата их отъезда из Лариспема. В этом списке значилась и Веритэ, единственная выжившая из рода де Могарден. Судя по датам, ее сестра умерла в очень юном возрасте. Либертэ с удивлением обнаружила, что сочувствует графине.

Следом шли рассуждения самого д’Омбревиля. Некоторые фрагменты приводили Либертэ в смятение. Мастерице казалось, что глава Кровавых братьев обращается лично к ней.

«Исследования привели меня к неожиданным результатам. Наука уже не могла помочь мне, поэтому я обратился к старинным рукописям и колдовским книгам. Моя кровь – сырье, и старинное искусство алхимии поможет мне преобразовать ее в невидимый меч. Я передам его верным мне людям и их потомкам. Даже если у них всё отнимут и они будут слабы и одиноки, у каждого останется оружие, с помощью которого можно себя защитить».

Либертэ захлопнула книгу и отбежала от стола, как если бы старый фолиант мог ее укусить. Но любопытство оказалось сильнее страха: она вновь погрузилась в работу.

«Наши враги считают нас крайне жестокими, но они лишь получают что заслужили. Они гнали нас, угрожали, лишали имущества и фамилий. Что бы стало со мной, если бы я не защищал свою семью, свой род и близких?»

Либертэ наугад выбирала отрывки, которые казались интересными. Иногда то, что выходило из-под ее пера, было совершенно ясным. Иногда, напротив, попадались непонятные химические и алхимические формулы. Отдельные куски больше походили на личный дневник, где рассказывалось о недавних событиях. Приближаясь к концу книги, Либертэ поняла, что д’Омбревиль спешил изложить всё, что знает. Он явно не успевал довести исследования до конца и признавал, что сила крови так и не была познана им в полной мере.

«Сила крови, которой я обладаю, позволяет мне управлять сознанием человеческих существ. Я испытал ее на множестве жалких созданий, которые бродят в лохмотьях по парижским улицам и за несколько монет готовы следовать за вами куда угодно. Стоит пометить их кровью, как они слепо повинуются мне, а я, словно бог, могу распоряжаться их жизнью и смертью.

Однако моя власть не абсолютна. Если бы я располагал большим количеством времени, то, полагаю, смог бы подчинять людей одной силой мысли. Кровь бы уже не понадобилась. Было бы достаточно взгляда, чтобы контролировать большие массы народа и даже уничтожать их при необходимости.

Я бы хотел передать свой дар всем, кто будет его достоин, а не только чистокровным аристократам. Чтобы уничтожить Лариспем, нам понадобится создать подлинное боевое братство, объединенное силой крови. Настоящую армию. Здесь я укажу, в каком направлении, как я думаю, стоит двигаться моим последователям, но пока мы не знаем, удастся ли нам достигнуть поставленной цели. Я сам, к моему прискорбию, не узнаю этого никогда».

Зазвонил телефон. Либертэ вздрогнула. Еще какая-нибудь полом ка, которую надо срочно устранить. Мастерица подняла трубку, не отрывая от книги глаз.

– Алло!

– До тебя не дозвонишься, подруга! – произнес мужской голос на другом конце провода.

– Извини, гражданин, – с удивлением ответила она. – Что случилось?

Послышался смех.

– Случилось то, что я не могу подняться к тебе и пригласить на прогулку!

Не веря своим ушам, Либертэ зажмурилась.

– Это Синабр. Ну что, спустишься или оставишь меня украшать холл?