Королевство серебряного пламени - Сара Маас (2021)

Песня закончилась. Мерилла стала читать другую молитву. Ей молчаливо вторила стоящая рядом Клото. Зазвучала новая песнь. Эта была веселее и быстрее предыдущих. Казалось, песни подчинялись общей последовательности. Та, что звучала сейчас, напоминала горный ручей, весело сбегающий по склону. Неста поймала себя на том, что постукивает ногой по полу в такт звукам. Ей было не отделаться от ощущения, что и Гвин делает то же самое. Слова песни и мелодия кружились все быстрее, пока от музыки не задрожали стены и не запели камни.

Следующая песня началась с ударов барабана, к которым присоединился голос жрицы с барабаном в руках. Вскоре вступила арфа и зазвучал второй голос. Потом лютня и третий. Первый куплет жрицы пели только втроем, сплетая узор голосов и мелодии. Со второго куплета запели остальные четыре и с ними – все присутствующие.

Едва отзвучала эта песня, Гвин запела снова – одна. Ее голос птицей воспарил под своды пещеры. Неста закрыла глаза, отодвинув все, чтобы насладиться голосом подруги. В песне Гвин звучало что-то манящее, чего не было в предыдущих песнях. Несте казалось, что Гвин обращается только к ней. Голос послушницы был полон солнечного света, радости и непоколебимой решимости. Таких голосов Неста еще не слышала. Голос Гвин был подобен реке: временами плавной и спокойной, а временами бурной и порожистой, словно внутри ее оказывалось слишком много звуков и они безудержно рвались наружу. Более того, порою звуки требовали выпустить их.

На втором куплете к Гвин присоединились остальные. Звуки арфы создавали подобие купола.

Неста не открывала глаз. Для нее существовала только музыка: пение, голоса, арфа. Звуки носились вокруг Несты, увлекая ее в бездонные глубины. И вновь над хором поднялся голос Гвин. Он звучал на такой высокой ноте, что казался лучом чистого света, прорвавшегося сквозь толщу горы. К ее голосу присоединились еще два, создав нечто вроде обрамления. Все так же трепетала арфа, все так же струились голоса жриц, убаюкивая Несту и увлекая куда-то вниз. Туда, где не было внешнего мира и времени, где не было ничего, кроме музыки в ее костях, в камнях под ногами, музыки вокруг и над головой.

Когда жрицы запели на древних языках, на которых давно уже никто не говорил, музыка перед закрытыми глазами Несты стала принимать зримое обличье. Она увидела то, о чем повествовала песня: землю, покрытую мхом, золотое солнце, прозрачные реки и глубокие тени древнего леса. От переливов арфы впереди проступили горы, словно звуки освобождали их от туманного покрова. Неста почувствовала, что летит к обширной, окутанной туманом горе: пустынной, если не считать проплешин мха среди камней. Гору окружало серое бурное море. У горы были две вершины. Камни вокруг них были изрезаны странными древними символами – ровесниками звучащей песни.

Неста перестала ощущать собственное тело. Камни пещеры превратились в далекое воспоминание. Ее вынесло на самый верх, где она увидела высоченные, покрытые узорами ворота. Пройдя через них, она оказалась в кромешной, первозданной темноте – темноте, полной живых существ, от которых веяло ужасом.

Неста шла по невидимой тропе, мимо дверей без ручек, запечатанных навсегда. За каждой дверью находилось что-то ужасное. И среди этих ужасов выделялось некое существо из тумана и ненависти. Но песня звала ее дальше, и Неста шла, сама оставаясь невидимой и безымянной.

Место, куда она попала, было смертельно опасным. Место страдания, гнева и смерти. Ее душа трепетала, страшась там бродить. И хотя она благополучно миновала дверь, за которой обитало существо, превосходящее по ужасу остальных… она знала, что оно следит за каждым ее шагом. Неста отказывалась это признавать и не оглядывалась.