Казни Дьявольского Акра - Ренсом Риггз (2021)

– Это самое отвратительное, самое зверское явление на свете – зоопарки. Как бы вам, людям, понравилось, если бы вас выставляли в клетках?

– У Бентама имелся план насчет человеческого зоопарка, – поделился Миллард. – Собрать нормальных со всего света и показывать в среде, имитирующей те места, где они раньше жили. Я читал об этом у него в книге.

– Он что, еще и книгу написал? – удивился я.

– Частично. Я обнаружил незаконченную рукопись у него в кабинете. Майрон Бентам, «Зверинец нестранных детей». Не то музейный каталог, не то энциклопедия, не то история странных – всего понемножку.

Мы шагали по мирным городским улочкам и мирно болтали про Бентамов музей и этичность зоопарков, человеческих и звериных. Я, честно сказать, был благодарен за любую возможность отвлечься от ужасов, через которые мы только что проскочили – пусть даже целыми и невредимыми. Нервы до сих пор дергало от стоявшего в ушах непрерывного грохота взрывов и выстрелов; грудь давило, а стоило только разговору ненадолго замолкнуть, как перед глазами услужливо разворачивались пейзажи ничейной земли.

На площади собралась толпа – смотреть на парад слонов, почему-то очень унылый. Ни каллиопа не играла, ни клоуны с акробатами не плясали вокруг – только двое мрачных дрессировщиков гнали вереницу животных перед собой.

– Их эвакуируют в Англию, – негромко пояснила мисс Ястреб. – Через пару недель горожане пожалеют, что не отправились вслед за ними.

Ближе к окраине она показала нам крышу дома своей сестры – та виднелась над деревьями на самой вершине холма. Взбираться туда пришлось по извилистой тропинке, бежавшей практически через лес. Из кустов выглядывали изваяния зверей – деревянные и чугунные, а в тени (мне, во всяком случае, так показалось) перебегали, следуя за нами, еще какие-то существа. Без сомнения, странные.

– Ф-фух, – выдохнула Бронвин. – Поверить не могу, что мы добрались. Некоторое время назад я уже начала сомневаться.

– Бронвин, ты нас сглазишь, – упрекнула ее Эмма.

– Серьезно, – покачала головой Нур. – Погоди радоваться, пока не появится настоящий повод.

– Если это дойдет до «Сплетника», из нас сделают героев, – заметил Енох. – Как думаете, картинки напечатают? Может быть, эта чертова лиса, Франческа, наконец-то пойдет со мной на свидание.

– Я непременно расскажу Фаришу Обвело, как Джейкоб спас твою жизнь на поле брани, – кивнула Эмма. – Франческа будет в восторге.

– Ой, да заткнись уже. Не было такого.

– Поверить не могу, что вы сейчас можете думать о славе! – не выдержал Гораций. – Ни «Сплетника» не останется, ни лисиц, перед которыми можно выставляться, если Нур не сумеет… – Он осекся и неуклюже сменил тему. – Вы только посмотрите, какая поразительная скульптура… Это что, журавль?

Нур наподдала камешек носком ботинка.

– Спасибо, Гораций. А то я уж было расслабилась.

– Как бы там ни было, мы все в тебя очень верим.

– Сразу стало легче.

– Да ну, откуда эти пораженческие настроения? – вмешалась мисс Ястреб.

– Мне было бы легче поверить в себя, если бы я имела хоть какое-то представление, чего от меня ждут…

– Рискну предположить, очень скоро ты об этом узнаешь. Так, дети, когда мы встретимся с мисс Крачкой, вам придется мне подыграть. Для нее на дворе все еще 1916-й, и она ничего не знает о смерти или воскресении Каула… как и о том, что через неделю ее петле придет конец. Попрошу вас на этот счет ее не просвещать. Она обычно очень расстраивается.

Тут она увидела что-то впереди и, мигом просветлев, прибавила шаг.

– Ah, ah, ma chérie![14]

Молодая женщина бежала к нам по проулку, на хорошеньком лице сияла широкая улыбка.

– Maud! Tu m’as manqué![15]