Казни Дьявольского Акра - Ренсом Риггз (2021)

Нур внимательно изучала предмет, висящий прямо перед ней в воздухе, – пуля замерла посреди полета, слегка растянутая в длину и немного размазанная, как бывает, когда объект движется слишком быстро для затвора камеры. Целые рои пуль парили вокруг нас, а невдалеке пауза застала мину прямо в процессе взрыва: поднятый ею фонтан земли застыл в форме симпатичного зонтика.

Нур протянула руку и почти дотронулась до пули…

– Стой, Нур, на твоем месте я бы не… – начал я, но было уже поздно: она смахнула смертоносную крошку с точки, и та… безвредно шлепнулась в грязь.

– Ради крылатых старших, – пробормотала Софи, крепко прижимая к себе Пенни.

Енох присвистнул сквозь зубы. Эддисон вспрыгнул на развороченный пень, чтобы обозреть окрестности.

– «Не стала ждать я смертный час, но он помедлил сам»[18], – продекламировал он.

– Не время сейчас для поэзии, – бросила Эмма и начала пробираться в лабиринте колючей проволоки. – Давайте уберемся отсюда, пока эти старые часы делают… что там они делают.

– Категорически согласен, – поддакнул Гораций.

Бронвин прикрепила костяные часы себе на спину. Они громко тикали – выглядело весьма зловеще и неприятно напоминало обратный отсчет. Интересно, если задержаться возле одного из мертвых, из которых тут наполовину состоял ландшафт, удастся расслышать, о чем они шепчут?

Следом за Эммой мы вылезли из воронки и устремились максимально прямой дорогой прочь из ничейной полосы – в сторону британской зоны. Или… господи! А вдруг там, вдалеке – это как раз немецкие порядки? Я завертелся на месте; в голове была полная каша от всего этого дыма, взрывов, криков… во все стороны простирались совершенно одинаковые, неотличимые руины и клубки колючей проволоки. Я больше не понимал, где мы.

«Черт, где же имбрины?» – подумал я и рассеянно смахнул наземь целое облако пуль.

– Образуйте цепочку, чтобы никто не потерялся! – прокричала Бронвин и забегала вдоль шеренги, смотря за тем, чтобы все взялись за руки.

Софи она забрала себе под мышку, а под другую сунула Эддисона.

– Только не тряси часы, – предупредил Миллард.

– Помните, что говорила мисс Ястреб, – сказала Эмма (голос прозвучал непривычно ясно и громко – еще бы, в отсутствие всех остальных звуков…). – Смотреть только вперед и ни о чем не думать, иначе заработаете себе кошмары на всю оставшуюся жизнь.

И в этот-то самый момент откуда-то сзади донесся такой громовой рев, что мы все замерли на месте и даже не обернулись посмотреть, что это может быть такое.

– Господи, ну что еще? – простонала Нур.

– «Еще», – Гораций глубокомысленно кивнул, словно припомнил что-то крайне важное, – может быть только Персивалем Мурнау.

«Еще» тем временем показалось на глаза: Мурнау, или какое-то чудовищное извращение на эту тему, высотой в два дома, поставленных друг на друга, и состоящее из двух половин: верхняя – номинально человеческая, а нижняя – клубящийся пьедестал из какой-то вонючей гнили, черной подножной грязи, мусора и мертвых тел, мелкие куски которых полетели у него во все стороны из подозрительно просторного рта, когда он прокричал мое имя.

Костяные часы очевидным образом на него не действовали: он был не из этой петли.

«Бежим!» – крикнул кто-то где-то…

И мы побежали. Карабкаясь со всех ног через развороченный ландшафт поля битвы и сметая из воздуха целые рои пуль. Мурнау передвигался куда быстрее нашего: эта вихрящаяся масса, заменявшая ему ноги, просто скользила над землей, как воронка эдакого мини-торнадо.

Через минуту к реву сзади присоединился пронзительный вопль сверху.

– Это мисс Буревестник! – крикнул Юлиус.

– И мисс Ястреб! – подхватила Бронвин.

Над головой и правда кружили обе имбрины, которые нас наконец-то нашли. Мисс Крачка жила в этой петле и, видимо, висела сейчас где-то в небе, обездвиженная, как и все остальное.