Казни Дьявольского Акра - Ренсом Риггз (2021)

Одна из пустот успела заарканить его языком за шею; две другие схватили за руки, но… его змеистые пальцы сейчас же оплели их тела, и я почувствовал, как они иссохли и умерли. Однако эта жертва дала Себби шанс подобраться нетронутой близко к Каулу. Она отважно подбежала к нему, задержалась чуть-чуть на границе циклона, бушевавшего вокруг нижней его половины, – но совсем ненадолго. Она протянула руки сквозь ветер, нащупала синий свет, ярко пылавший внутри, загребла его весь и втянула в рот. А дальше Себби стала одним сплошным синим светом, и торнадо принялось замедляться, а Каул – словно бы таять, утекая в черную дыру под ним. Себби закачалась, зашаталась, словно собираясь лишиться чувств, а потом опрокинулась вперед и упала… – туда, в дыру, вслед за ним.

Сзади послышались крики – это в комнате кричали мои друзья. Кричала Нур.

Умирали мои пусто́ты. Все, до последней.

– Смотрите! – вскрикнула мисс Кукушка.

Рука показалась над краем дыры. Кто-то выбирался наружу…

Но не Себби.

Это был Каул.

Нур закрыла лицо руками.

Он весь сиял синим – синее прежнего! – и последнее, что увидела перед смертью моя последняя одинокая пусто́та, была нависающая над ней ухмылка Каула.

– Хорошо все-таки быть дома, – сообщила ухмылка.

Он переплел свои смертоносные пальцы и довольно похрустел суставами.

Глава двадцать вторая

Девяносто девять странных деток, их союзники и имбрины – все теперь беженцы в своей собственной петле – мчались через Дьявольский Акр. Нас по пятам преследовал грохочущий ливень из крови, пепла и обломков костей. Ну, и с ним заодно – демон, который его и вызвал. К тому времени, как мы добрались до Бентам-хауса, едва дыша и с трудом передвигая ноги, вся компания уже была с ног до головы покрыта липкой пастой и выглядела как-то… призрачно. Последними прибыли мы с Нур и наши трое имбрин, Сапсан, Кукушка и Королек. Харон и Эддисон ждали только нас, чтобы захлопнуть и запереть огромные входные двери – и сделали это сразу, как только мы ворвались в дом.

Засов на двери вряд ли был способен уберечь нас от Каула, так что имбрины тут же взялись сооружать вокруг дома новый щит. Мисс Сапсан объяснила, что вокруг министерства они такой строить не стали – он бы все равно, скорее всего, не сработал. А вот в Панпитликуме имелись кое-какие усиливающие элементы, компенсирующие отсутствие мисс Бабакс, их погибшей двенадцатой сестры. Но даже если бы это и было возможно, имбрины все равно не хотели застрять там, как в ловушке: мы бы сидели там и голодали в условиях затянувшейся осады. Панпитликум со своими многочисленными дверями был нашим билетом на выход.

И вот, пока все подопечные укрылись в похожем на бункер подвале, имбрины принялись ткать свое Одеяло, распевая и описывая круги в обширном фойе. Натиск Каула нарастал, разрушения усугублялись: кровь уже сочилась сквозь трещины в потолке, обломки костей били стекла в окнах. Даже у себя в подвале мы слышали, как приближается Каул: его злорадный хохот и рев личного торнадо, сравнимый разве что с грузовым поездом, делались громче с каждой секундой. Потом чудовищный удар сотряс пол, и мы уже было решили, что Каул только что оторвал дом от фундамента, но Франческа заверила всех, что нет, это всего лишь Одеяло. Невзирая на ее протесты, мы с друзьями спешно ринулись наверх, чтобы посмотреть в окно: так и есть, зеленое сияние Одеяла ободряюще разливалось снаружи.

Там же был и Каул – мы слышали, как он ревет в гневе, – но на какое-то время мы, судя по всему, оказались в безопасности. Можно хотя бы подумать, построить дальнейшие планы… и Рафаэль, единственный из костоправов, переживший сражение, мог, наконец, заняться ранеными. Еноху досталось больше всех – с него-то Рафаэль и начал: снял боль и стал планомерно латать.