Гора проблем - Рон Бейтс (2020)

– Ничья?! – закричал Суровый Камень, и земля затряслась. – Я не говорил ничего ни о каких ничьих! Слушайте, я уже сказал, что меня тошнит от всей этой вражды и драк! Я сказал, что останется только один лагерь – значит, останется только один! Ну что, какой лагерь оставить?

Все тут же смолкли. Вопрос был очень серьёзным, и великан явно намеревался выполнить своё обещание. Иного выбора, кроме как разрушить один из лагерей, не оставалось. Но какой? Они думали, думали, и…

– Разрушьте Вопплер-Крик! – закричала Кора, её голос напоминал пиратский как никогда. – Так будет честно. Это они всё начали! Мы просто занимались своими делами, и тут они напали на наш лагерь и облили всех жижей из вёдер. Это всё они виноваты!

– Неправда! – возразил Чашек. – Да, мы, может быть, и облили вас жижей, а ещё кинули баронессе в лицо торт, – ему очень нравились шутки с тортом в лицо, и ему очень не хотелось, чтобы об этом забыли, – но только после того, как вы ночью пришли и переломали всё в нашем лагере! Это самооборона!

Сол Картофан так энергично замотал головой, что с него чуть шкурка не слетела.

– Врёшь! Мы ваш лагерь даже не трогали, пока вы всё не начали!

– А вот и трогали! – воскликнула Чаша.

– А вот и нет! – ответил Брекекекекс.

И ребята из обоих лагерей начали кричать и спорить во всё горло, и едва-едва установившийся мир тут же рухнул.

– Молчать! – загремел великан.

Спор тут же прекратился.

– Видите? О чём я и говорил, – сказал он. – Вы самая шумная толпа туристов из всех, с кем когда-либо приходилось иметь дело великану! А теперь давайте разбираться серьёзно. Кто напакостил первым?

Вопплеркрикцы и гаденбудены тут же показали друг на друга.

– Это они, – сказал Чашек. – Такие уж они, гаденбудены. Они знали, что нужно испортить всё в Вопплер-Крике, потому что у нас всё выглядело слишком хорошо!

– Хорошо? – насмешливо спросила Кора. – Вопплер-Крик всегда был помойкой и помойкой и останется!

– Это лишь отчасти верно! – возразил Кружек.

И снова начался спор, на этот раз – ещё громче. Столпившиеся вопплеркрикцы и гаденбудены гневно тыкали друг в друга пальцами и пытались перекричать.

Но когда казалось, что хуже уже быть не может, голос – очень спокойный, тихий голос – прервал общий шум.

– Простите, можно мне сказать? – спросил Талли, и его мягкий голос тут же смягчил и всю ситуацию. – Очень не хочу вмешиваться, но мне кажется, что мы выслушали ещё не всех, а выслушать всех – это очень важно.

Маленькая черепашка повернулась и показала на неожиданного свидетеля – свидетеля, который изменил всё.

На середину поляны выехала старушка маршрутка.

– Вы хотите нам что-то рассказать? – спросил Талли.

Старушка автобус нахмурила фары, опустила решётку радиатора и печально ответила:

– Я, фух-фух, хочу.

Все остановились и внимательно прислушались.

– Это Квинт, фух-фух. Это сделал Квинт, фух-фух. Разгромил лагерь, фух-фух. Сказал, чтобы я не говорила, фух-фух.

Все глаза собравшихся тут же устремились на Квинта. Водитель автобуса нервно оглядел оба отряда, потом сердито нахмурился.

– Хорошо, признаю́сь, – пробормотал он. – Это я сделал. И сделаю снова!

Толпа дружно ахнула.

– Но зачем? – спросил Чашек.

– Из-за проклятия! – воскликнул Квинт. – Я должен был сделать хоть что-то. Самый худший лагерь будет уничтожен. Сами подумайте: какой смысл работать водителем лагерного автобуса, если лагеря, куда я вожу туристов, больше не будет? В общем, я решил, что наш единственный шанс – испортить лагерь Гаденбуден настолько, чтобы он стал ещё хуже Вопплер-Крика. Так что я разгромил лагерь, сделал всё так, чтобы это было похоже на полуночный налёт. Да, я это начал, ну а потом всё как-то немного вышло из-под контроля.