Стальная империя - Сергей Васильев (2021)

Вильгельм Второй, узнав о таком хитро-коварном, да ещё секретном плане “лягушатников”, пришёл в неистовство и распорядился во что бы то ни стало восстановить статус-кво во влиянии на восточного соседа, обратившись к императору России с просьбой эмитировать отдельный, чисто германский транш товарных бондов. Приготовил морковку с предложением всемерного привлечения ведущих предприятий Германии и лично своего участия. Ровно через месяц владеющая Белорецкими заводами “Вогау и Ко” объявила о дерзких планах по развитию своего производства на горе Магнитной с выходом через семь лет на циклопические объёмы в десять миллионов тонн стали. Компания привлекла в свой основной капитал личные средства императоров Германии и России, прибегнув к внешним заимствованиям, эмитируя товарные бонды на первые десять миллионов тонн “нового урожая”. Партнерством остались довольны все. Доля Вильгельма в русской товарной стали сразу превысила участие всех французов, вместе взятых, а привлеченные деньги пошли национальным компаниям Германии Круппу и Тиссену, главным подрядчикам и техническим консультантам строящегося гиганта. Был вполне доволен и глава Белорецких заводов, этнический немец Гуго Вогау, приняв в акционеры сразу двух монархов и попав в высшую предпринимательскую лигу. Наконец, вполне был удовлетворен русский император, получающий национальный сталелитейный гигант за иностранные деньги с гарантированным предварительным экспортным заказом на готовую продукцию.

***

Обо всех этих событиях, в центре которых совершенно удивительным образом оказался банковский дом Рябушинских, шла неторопливая беседа 31 декабря 1901 года в только что построенной семейной усадьбе на Малой Никитской улице.

-На первый взгляд, алмазы почти ничего не стоят, — цедя в пузатый бокал кальвадос, делился своими наблюдениями Павел, — корявые уродцы, коричневые, черные кусочки борта или промышленных алмазов невзрачны, как гравий. Это потом в руках ювелира они приобретают положенные 57 граней, хоть и теряют при этом половину своего веса. И представьте себе! Узнав, что алмаз — самый твердый минерал, рабочие и охотники проверяют его на прочность молотком — чем тяжелее, тем лучше. Сейчас даже невозможно подсчитать, сколько драгоценных камней они перевели по дурости. Не умея отличить алмаз от топаза и прочих «блискучих» пород, они каждый найденный минерал клали на наковальню и лупили по нему кувалдой. Рассыпался, значит, не алмаз, не рассыпался — алмаз. Во время моего приезда в Пермь старателями был найден камушек размером со спичечную головку и также разбит при «проверке».

- Будем надеяться, что это последний алмаз, павший жертвой тысячелетнего предрассудка. Интересно, сколько уральских камней утеряно при таком методе проверки? — поддержал разговор Михаил.