Нож - Ю. Несбё (2019)

– Да уж, проблема. С одной стороны, убийство Ракели получило широкий резонанс и по данному делу на нас давят с каждым днем все больше, так что, если нам не удастся осудить Финне, это станет поражением десятилетия. С другой стороны, в последние годы внимание общества к преступникам-насильникам, разгуливающим на свободе, повышено, а если мы еще откажемся от трех заявлений… Как ты считаешь, Катрина?

– Я ненавижу этого типа, но он выдвинул вполне разумное предложение. Думаю, нам следует быть прагматичными и рассматривать всю картину в целом. Позвольте мне поговорить с женщинами, которые подали заявления на Финне. Постараюсь их убедить.

– Вот как? – Хаген осторожно кашлянул. – Кстати, об объективности…

– Да?

– Твоя точка зрения никак не зависит от того факта, что в этом случае Харри также может избежать наказания?

– А это тут при чем?

– Вы очень тесно работали вместе и…

– И что?

– И я не слепой, Катрина.

Она подошла к окну и посмотрела на пешеходную дорожку, идущую от Полицейского управления Осло через парк Бутспаркен к улице Грёнландслейре, по которой медленно двигался транспорт. Снег в парке окончательно сдал свои позиции.

– Вы когда-нибудь совершали поступки, о которых впоследствии сожалели, Гуннар? Я хочу сказать, по-настоящему сожалели.

– Хм… Мы все еще говорим о полицейской работе?

– Не обязательно.

– Ты что-то хочешь рассказать мне?

Катрина подумала, что ей стало бы намного легче, если бы она кому-нибудь рассказала правду. Если бы хоть кто-то узнал. Раньше она надеялась, что бремя тайны со временем станет легче, но все оказалось наоборот: оно становилось тяжелее с каждым днем.

– Я понимаю его, – тихо сказала она.

– Крона?

– Нет, Свейна Финне. Я понимаю, почему он хочет сознаться.

Глава 22

Дагни Йенсен опустила ладони на холодную кафедру и посмотрела на темноволосую женщину-полицейского, сидевшую за партой прямо перед ней. Была перемена, и на школьном дворе за окном слышались крики и смех ребятишек.

– Я понимаю, что это непростое решение, – говорила женщина, представившаяся Катриной Братт, начальником отдела по расследованию убийств Полицейского управления Осло.

– Судя по всему, это решение уже приняли за меня, – заметила Дагни.

– Конечно, мы не можем заставить вас забрать свое заявление, – произнесла Братт.

– Но в действительности вы занимаетесь именно этим, – сказала Дагни. – Вы перекладываете на меня ответственность за то, чтобы Финне осудили по делу об убийстве.

Женщина-полицейский опустила глаза.

– Знаете, в чем основная задача норвежской народной школы? – спросила Дагни. – Научить учеников быть ответственными членами общества: тому, что, с одной стороны, у гражданина есть обязанности, а с другой – быть им большая честь. Конечно, я заберу свое заявление, если в этом случае Свейна Финне упрячут за решетку до конца его жизни.

– Что касается компенсации жертвам насилия…

– Мне не нужны деньги. Я просто хочу забыть все это. – Дагни посмотрела на часы. До звонка оставалось четыре минуты. И это наполнило ее сердце радостью. Даже спустя десять лет после начала преподавательской карьеры она радовалась возможности давать молодым людям знания, которые, по ее глубокому убеждению, могли помочь им обрести лучшее будущее. Именно в этом и заключается весь смысл профессии педагога. Дагни занималась любимым делом и приносила людям пользу. А кроме этого, ей, в сущности, ничего и не было нужно. Ну разве что забыть весь этот кошмар. – Вы обещаете, что его осудят?

– Обещаю, – сказала женщина-полицейский, вставая.

– А Харри Холе, что будет с ним? – спросила Дагни.

– Не знаю, но надеюсь, что адвокат Финне заберет заявление своего подопечного о похищении.

– Надеетесь?