Мудрость толпы - Джо Аберкромби (2021)

– Вот она, мудрость, – заметил Трясучка, хмуро глядя на их закипающую склоку.

Рикке не слушала его:

– Ты слишком великодушна, Корлет! Видишь, Изерн, какая она великодушная? А ты все брешешь на нее, как будто тебя с цепи не спускают!

Изерн сжала древко своего копья так, что побелели костяшки.

– Вроде бы я тебя спасла, разве не так? Тогда, в лесах? Среди зимы? Не каждая цепная собака на такое способна!

– Ты действительно меня спасла, и мои уши уже болят от напоминаний, а глотка – от благодарностей за это. Если бы я планировала снова заблудиться в лесах, ты была бы первой, кого я избрала бы в спутницы. Но поскольку я планирую вместо этого сидеть на троне Скарлинга, то я начинаю сомневаться, что ты подходишь на эту роль. – Рикке махнула рукой в сторону Корлет. – Существуют люди с более трезвыми головами и гораздо более приятным характером, которых я могла бы поставить возле своего локтя.

Изерн прищурилась:

– Да что ты говоришь?

– Клянусь тебе! И если мои слова для тебя жестковаты, можешь прихватить их с собой обратно в холмы, откуда ты пришла, и снова заняться постройкой домов из дерьма, или чем у вас там принято заниматься. Я знаю, ты дала обещание моему отцу, но мой отец вернулся в грязь, и твое обещание отправилось вместе с ним, во всяком случае, на мой взгляд, понимаешь ли. – (Последние слова Рикке произнесла, передразнивая горский акцент Изерн – весьма удачно, по ее собственному мнению.)

Изерн была далеко не так довольна. Точнее говоря, на протяжении этой речи она мрачнела все больше, пока не приобрела вид настолько свирепый, что Рикке даже немного обеспокоилась, не зашла ли на шаг-другой дальше, чем следовало.

– Ну что ж, в таком случае жри дерьмо, ты, маленькая неблагодарная козявка! – рявкнула она, брызжа соком чагги так, что Рикке поневоле попятилась. – Раскрашенное обоссанное чучело! Гребаная одноглазая дрочилка!

– Среди одноглазых встречаются и вполне приятные люди, – буркнул Трясучка.

– Да увидит тебя моя задница! – прошипела Изерн в лицо Рикке. – Да проклянет тебя луна! Да засохнет твой Долгий Взгляд! Отныне можешь сама катать себе чаггу!

И она ринулась прочь, разобиженная донельзя – фактически Рикке никогда не видела ее такой разобиженной. Отпихнув Корлет с дороги, горянка прошествовала между камней и направилась прямиком на север, обратно в ту сторону, откуда они пришли.

– Боюсь… – проговорил Трясучка, хмуря свою единственную бровь, – что это была ошибка.

– Ну, она у меня не первая, – отрезала Рикке, прекрасно отдававшая себе отчет в своих действиях. – И сомневаюсь, что будет последней.

– Несомненно. Но, может, тебе стоило бы сыпать ими не так густо.

– Она, небось, еще вернется, – пробормотала Корлет, хотя вид у нее был далеко не убежденный, а фактически немного напуганный.

– Я о своих месячных больше беспокоюсь, чем о том, вернется она или нет, – отрезала Рикке. – Проваливай, и хер с тобой! – заорала она вслед Изерн, чья косматая голова уже почти скрылась за промерзшей травой на бровке холма.

Горянка не ответила.

– Я не вовремя? – раздался голос сзади.

Да, это был он. Никаких тебе мистических одежд или золотых жезлов – только поношенная старая куртка и отполированная временем палка. Зимнее солнце блестело на его лысой голове. Его дыхание было ровным, хотя, знают мертвые, до Героев было невозможно добраться, не забираясь на этот холм. Словно он находился здесь все время, просто они только сейчас его заметили.

– Байяз! – Рикке отложила свое дурное настроение в сторону и подошла к нему с улыбкой, похрустывая сапогами по снежку внутри круга. Герои обступали их кольцом хмурых гигантов, неодобрительно взирая сверху на их встречу. – Первый из магов! Первый ученик великого Иувина! Мне оказана особая честь – удостоиться аудиенции!