Мудрость толпы - Джо Аберкромби (2021)

Орсо сидел на табурете в своей клетке в Народном Суде, потел, ждал и волновался. Ему уже давно не доводилось делать ничего другого.

За последние несколько недель их аудитория становилась все малочисленнее, а ее вкус все пресыщеннее. Он видел процессы, где обвиняемых было больше, чем наблюдателей. Он видел крошки, сыплющиеся с галерей, где люди устраивали перекус в то время, как в суде озвучивались леденящие кровь обвинения. Он видел, как пожилые представители клевали носом на своих скамьях перед молодыми матерями, умоляющими пощадить им жизнь.

Но сегодня все было по-другому. Галереи ломились от публики, скамьи были забиты. Впервые за долгое время снаружи светило солнце, рассекая Народный Суд и его щурящихся обитателей длинными полосами лучей. Возбужденный гомон наполнял помещение, поднимаясь к исписанному лозунгами куполу; в воздухе застыло напряженное ожидание. Ожидание события.

Орсо передвинул табурет в самый угол своей клетки, поближе к Хильди. Она сидела снаружи, на плиточном полу, скрестив ноги и прислонясь спиной к прутьям.

– Где же Молодой Лев, черт бы его побрал? – прошептал он, не разжимая губ.

Еще совсем недавно, перед битвой при Стоффенбеке, он провел несколько бессонных ночей в надежде, что Брок не появится. Теперь он отчаянно желал услышать хотя бы какие-то новости об этом мерзавце.

Хильди взглянула в сторону капрала Хальдера, но он и остальные охранники Орсо уже давно перестали делать вид, будто они кого-то охраняют. Они просто сидели в пятне солнечного света, нежась, как ящерицы, и не обращая на Орсо ни малейшего внимания.

– Они уже в пути, – прошипела она углом рта.

– Что, если они не успеют вовремя? – Кому, как не Орсо, было знать, насколько быстро Народный Суд был способен вынести вердикт! – Что, если Савин… осудят?

– Я видела, как это случалось и с лучшими людьми.

Этого Орсо не мог отрицать, хотя по какой-то причине ему отчаянно хотелось.

– Меня беспокоит, что после этого они перейдут к худшим, – прошептал он. – А именно ко мне.

К его неудовольствию, Хильди, кажется, вовсе не собиралась ему возражать.

В зале появилась Судья: цепи на нагруднике блестят, подол изорванного бального платья шуршит по полу, взметая мириады пылинок сквозь косые столбы света. Вслед за ней вошли Суорбрек, Броуд, Сарлби и несколько десятков других, самых рьяных сжигателей. Гомон сразу же затих, сменившись обычной благоговейной тишиной, когда Судья, этот кошмар Союза, воплощение мстительности, опустилась в кресло, некогда предназначавшееся для Орсо, взяла в руки свою кувалду и с треском хрястнула ею по Высокому столу, и без того уже безнадежно испорченному.

– Суд идет, мать его растак! – завопила она.

Орсо оттянул воротник, пытаясь загнать туда хоть немного воздуха. Месяцами он едва мог вспомнить, каково это – когда тебе тепло. Теперь в Народном Суде царила удушающая жара. От весеннего солнца, сверкающего и отблескивающего на кривых оконных стеклах. От возбужденного дыхания толпы. От их слухов, пересудов, потрясения, страха. Единственным пристанищем прохлады, когда высокие двери распахнулись, явилась обвиняемая.

На Савин было простое платье кормилицы, безупречно белое. Ни драгоценностей, ни даже парика. Ее темные волосы были острижены очень коротко, под самый череп, словно она отбросила всякое притворство; лоб пересекал багровый шрам. Орсо никогда не видел ее такой прекрасной. Впрочем, эта мысль являлась ему каждый раз, когда он ее видел, с утомительной предсказуемостью. Он схватился за прутья клетки, только что не прижавшись к ним лицом, когда она проходила мимо.