Замещающий ребенок - Морис Поро (2016)

Меня считали трудным подростком. Оглядываясь назад, скажу, что это было преувеличением. «Трудный» в моей семье значило то, что я был недисциплинированным и неуживчивым тупицей, в то время как для моего отца единственной и непреходящей ценностью были успехи в учебе. Явных предпосылок к этому у меня не было: я родился в крепкой богатой семье, у хороших родителей, у меня не было проблем с сестрами. Впрочем, я был довольно одаренным ребенком; мои сестры ежегодно участвовали в общем конкурсе, и чаще всего успешно. Я же снискал другую славу, ухитрившись стать последним по всем предметам, кроме двух, которые мне нравились (и в них я был первым). Я был одним из трех худших учеников лицея, в котором учились 5000 человек. После того как меня выставили за дверь, в качестве наказания я был отправлен в религиозное учебное заведение с очень строгими правилами. Чтобы выйти оттуда, я должен был стать лучшим учеником. За два года учебы там у меня было два достижения: я получил все высшие награды, и меня выгнали за нарушение дисциплины. И после этого я стал отличником и примерным учеником.

Теперь я могу сказать, что у меня были все шансы стать таким же известным, как мои сестры. Я думаю, что замещающий ребенок сыграл свою роль. Стремление играть роль «гадкого утенка» проистекает именно оттуда. Мне кажется, что юность — это возможность справиться с противоречиями детства при помощи жесткого и решительного вытеснения. Я думаю, я хотел избавиться от «первого Жан-Пьера», единственного настоящего Жан-Пьера X., судьба которого — быть всегда первым в классе — как и полагалось в семье X. Для меня это было способом убедиться в том, что я не первый (ни по рождению, ни в классе). Сейчас я вижу, что я доказал свою способность к существованию; к сожалению, отец безоговорочно считал, что для того, чтобы получить любовь и признание, нужно быть первым, и никак иначе. Я никогда в этом не сомневался. С тех пор я никогда не любил быть первым. В учебе, в спорте я всегда был вторым, за исключением случаев, когда быть первым было абсолютно необходимо. А когда я становился первым, это не приносило мне удовлетворения. И даже с женщинами я никогда не испытывал пустого и сильного мужского тщеславия, которое, как мне кажется, чувствуют другие. Когда я становился «первым» для них, у меня всегда было впечатление, что я больше инструмент, чем партнер. Может быть, вы знаете песню:

Я люблю быть позади того, кто впереди,

Позади того, кто больше меня,

Кто очень большой.

Я люблю быть позади,

Я люблю быть в стороне,

Я анти-анти-антизвезда.

«Антизвезда» — такое прозвище мне дали мои ученики.

Смерть отца

Когда мне было 24 года, от хронической почечной недостаточности умер мой отец. Я все время был рядом с ним, и кто только не пел мне дифирамбы как образцовому сыну! Мне врезалось в память, как я проводил долгие часы у его изголовья, пытаясь что-то рассказывать, а он ничего не отвечал. Мне кажется, что я все еще надеялся, что он меня узнает, но он был мертв и молчал, и вспоминать об этом очень тяжело. На его похоронах одна глупая тетушка сказала мне: «Теперь ты глава семьи». Тогда моя реакция была очень бурной, я плакал так, как никогда в жизни. В последующие месяцы, как я теперь понимаю, я погрузился в депрессию, и какая-то неведомая сила заставила меня отказаться от карьеры, бросить семью и родной город и уехать без единого гроша, будучи полностью уверенным в том, что это единственный способ «спасти свою шкуру». Короче говоря, тупица вернулся. (В скобках замечу: я чуть не написал «рак», этим все сказано!)[12]

Получается, что именно родители ставят штамп на личности человека на выходе из подросткового возраста. Из всех моих начальников я делал замещающих отцов, и сейчас мой единственный друг — это мужчина 80 лет, крестный моего последнего сына. А длина этого письма свидетельствует о том, что эта проблема не решена и никогда решена не будет.

Рождение сыновей