Восточная война - Михаил Ланцов (2020)

Полковник Имперской безопасности появился в комендатуре, находясь в прекрасном настроении. Новость о взятие шпионки его сильно порадовала. Как и довольно быстрое «пробитие» и выяснение ее личности. Сделали большое фото. Отправили аппаратом Корна фототелеграмму в столицу. Суток не прошло как им пантелеграфом передали досье на нее. Изабелла Юрьевна была хорошо известна Имперской безопасности как активистка, сторонник независимости Польши, причем, сразу в границах Речи Посполитой, и ярый русофоб. И вот – результат.

Севастьянов окинул взглядом помещение. Отметил дежурного. Телефониста. Четверых бойцов охраны. Искомую дамочку в изрядно потрепанном виде, находящейся за решеткой «обезьянника». Да морского обер-офицера, что сидел на стульчике рядом и, кажется, минуту назад беседовал с ней.

— Пострадавший? — кивнув на обер-офицера, спросил Севастьянов у дежурного.

— Так точно. Петр Кузьмин. Обер-мичман. Извольте, — произнес тот и передал папку полковнику. Его дело.

— Господин полковник, разрешите обратится? — встал со стула Кузьмин.

— Обращайтесь.

— Я понимаю, Изабелла враг. Как и то, что ее казнят по закону военного времени, как шпиона. Но она была мне очень близка. Поэтому я прошу у вас разрешения проститься с ней перед казнью и забрать тело для погребения. И, если это, конечно, возможно, расстрелять ее, а не вешать.

— Хорошо, — кивнул Севастьянов после долгой… очень долгой паузы, в ходе которой он рассматривал этого парня, обдумывая что-то свое. А потом, повернувшись к дежурному, продолжил. — Эту в кабинет на допрос. А господина обер-мичмана попросите задержаться. Возможно потребуются его показания или пояснения.

— Слушаюсь, — щелкнул каблуками дежурный.

Полковник Имперской безопасности с вежливой улыбкой кивнул Петру и спокойной, непринужденной походкой отправился в штатный кабинет для допросов. Следом туда ввели даму. В наручниках на заведенных за спину руках. И, не снимая их, усадили на табуретку.

Севастьянов листал досье Кузьмина, напрочь ее игнорируя. Словно этой надменной особы, смотрящей на него с нескрываемым пренебрежением, и не было здесь. Наконец, он захлопнул досье и, широко улыбнувшись своей визави, произнес максимально елейным тоном:

— Ну что, кошка драная, жить хочешь?

— Вы держите меня за дуру? — повела бровью Изабелла.

— Нет. Я хочу предложить тебе жизнь.

— Спасибо, не надо.

— Но почему?

— На одной чаше весов быстрая казнь. Расстрел или повешение. В любом случае это не займет больше десяти минут. На другой чаше – долгая казнь через смерть в мучениях на исправительных работах. Долго я там не протяну, но лет пять страданий у меня будет точно. Неравнозначный выбор.

— Милочка, — подавшись вперед, произнес доверительным тоном Севастьянов, — быструю смерть еще нужно заслужить. Ты шпионила. Пыталась убить обер-офицера Российского Императорского флота и сотрудников полевой полиции. Подумай сама. Разве после всего сделанного ты ее заслуживаешь? О нет. Мы регулярно прорываем блокаду и отправляем корвет во Владивосток. Ничто не мешает и тебя туда загрузить, пустив по этапу.

— Вы обещали отдать мое тело Петру! Прилюдно!

— Я его не обманул. Он действительно сможет проститься с тобой, будет присутствовать при твоей казни и сможет забрать тело для погребения. Но только в том случае, если я приму решение о твоей казни. Однако, что мешает мне тебя отправить по этапу? В случае сомнений у меня есть все полномочия для этого. Император же наш, в милости своей, заменит повешение на исправительные работы. Лет на двадцать пять. И, учитывая вашу хрупкость мадам, они будут проходить не на севере, а на юге, где вы вполне протянете двадцать пять лет. Только представьте. Выходите вы, спустя четверть века на улицу, вся больная, изломанная, измученная, без зубов, с кучей болезней. А за душой у вас ни гроша, жить негде, идти не к кому, и от красоты былой не осталось и следа. Как вам такой вариант? Нравиться?