Моя дорогая жена - Саманта Даунинг (2020)

Рори был в тренировочных штанишках и синей футболке. Когда сыну исполнилось семь, он заявил, что слишком стар, чтобы носить пижаму. Мы сможем это пережить – решили мы с Милисент. И жена перестала покупать Рори пижамы.

Мне было тяжело смотреть на их крошечные, доверчивые личики и говорить, что иногда родителям лучше не заводить детей.

– Не все люди могут быть родителями, – сказал я. – Как и не все люди хорошие.

Первой отозвалась Дженна.

– Я уже знаю про незнакомцев, – сказала она.

– Не все в твоей семье хорошие. Или были хорошими, – продолжил я.

Сморщенные лица. Недоумение.

Я проговорил десять минут. Ровно столько мне потребовалось, чтобы объяснить своим детям, что их бабушка и дедушка не были хорошими родителями.

Вся ирония в другом: то, что я сделал с Холли и остальными, может обернуться для меня печальными последствиями. Как знать, может быть, в один из дней, Рори и Дженна заведут похожий разговор со своими детьми и скажут им то же самое обо мне и Миллисент.

35

Я предполагал, что на ДНК-анализ пряди Наоми уйдет больше недели. Возможно, потому что в кино такие тесты всегда делаются очень быстро, я считал иначе. На настоящий анализ ДНК действительно требуются месяцы. Но не на предварительные тесты. И не тогда, когда полиция пытается разыскать женщину, которая еще, возможно, жива.

ДНК-анализ показывает: с вероятностью более 99 процентов волосы принадлежат Наоми.

Кекона – единственная, кто сообщает мне эту новость. Наши регулярные уроки тенниса превращаются в курсы криминалистической экспертизы, потому что теперь ее хобби – это телерепортаж и документальные фильмы и о настоящих преступлениях. А в них исчезновение и/или убийство женщин – частые темы.

– Всегда молодые, красивые и в основном невинные, – говорит Кекона, перечисляя характеристики жертв, ставших героинями подобных программ. Она попивает кофе, и я подозреваю, что это – не первая ее чашка. – Хотя есть сюжеты и с проститутками – в качестве поучительных историй.

– И что потом? – спрашиваю я.

– Что вы имеете в виду?

– Что происходит потом, после того, как исчезает молодая, красивая и в основном невинная женщина?

Кекона поднимает вверх обе руки, как будто пытается успокоить расшумевшуюся аудиторию.

– Вариант первый – бойфренд. Потому что он – ревнивый собственник. Либо бывший бойфренд, который тоже – ревнивый собственник.

– Разве это один вариант?

– Да. Вариант второй – незнакомец. Это может быть психопат/ сталкер/ социопат/душевнобольной человек/серийный убийца. Кто-то из них.

Кекона не открывает мне америки. Я тоже смотрю телевизор. Хотя последние дни я его не включал. Потому что новости до сих пор под запретом в нашем доме. Я пропустил репортаж Джоша о результатах ДНК-анализа. Но сделал себе зарубку в памяти – посмотреть его в сети.

– Возможный исход? – произносит Кекона так, словно я ее об этом спросил. – Смерть. Изнасилование и смерть. Пытки, изнасилование и смерть.

Добавить к этому нечего.

– Правда, случается, что кто-нибудь выживает, – добавляет Кекона.

– Но не часто.

– Даже в кинофильмах, – кивает Кекона.

Мы возвращаемся к игре в теннис. Но через некоторое время у меня вызревает еще один вопрос к своей клиентке:

– Как вы думаете, почему так популярны истории о пропавших женщинах?

– Ничто так не берет за душу, как девица в беде.

* * *

Запрет на новости в нашем доме изначально был лукавством, потому что у всех у нас в мобильниках имеется Интернет. И каждому из нас уже известны результаты ДНК-теста. После ужина Миллисент ведет меня в гараж. «Ночное свидание» экспромтом.