Девушка с татуировкой дракона - Стиг Ларссон (2015)

Обойдя вокруг стола, адвокат Бьюрман продемонстрировал балансовый отчет по счету Лисбет Саландер, который она и так знала наизусть – до последнего эре, – но которым отныне не могла распоряжаться сама. Опекун стоял у нее за спиной. Внезапно он начал массировать ей шею, его рука скользнула через левое плечо ей на грудь и там остановилась. Лисбет не посмела протестовать, и тогда он сдавил ей грудь. Саландер сидела абсолютно неподвижно. Она чувствовала на своем затылке его дыхание и изучала лежавший на письменном столе канцелярский нож для разрезания конвертов. Лисбет могла с легкостью дотянуться до него свободной рукой.

Однако она ничего не делала. В свое время Хольгеру Пальмгрену удалось убедить ее в одном: импульсивные поступки чреваты осложнениями, а осложнения могут привести к крайне нежелательным последствиям. С тех пор Лисбет никогда ничего не предпринимала, не взвесив предварительно, к чему это может привести.

Эта сексуальная прелюдия на юридическом языке определялась как развратные действия и принуждение к сексуальному контакту заведомо зависимого лица. Теоретически все это могло бы закончиться для Бьюрмана сроком до двух лет тюрьмы, хотя и продолжалось всего лишь несколько секунд; но этого было достаточно, чтобы безвозвратно пересечь границу дозволенного. Лисбет Саландер восприняла этот эпизод как демонстрацию агрессивных намерений вражеских войск. И хотя их связывали четко определенные юридические отношения, она сейчас находилась в полной зависимости от него, причем была безоружной. Когда через несколько секунд их глаза вновь встретились, рот Бьюрмана был приоткрыт, а лицо искажено похотью. Сама же Саландер осталась полностью безучастной.

Опекун вернулся обратно на свою сторону стола и опустился в удобное кожаное кресло.

– Я не могу просто так выдавать тебе деньги, – заявил он. – Зачем тебе такой дорогой компьютер? Есть значительно более дешевые устройства, на которых можно играть в игры.

– Я хочу распоряжаться своими деньгами, как было прежде.

Адвокат бросил на нее сочувствующий взгляд.

– С этим придется повременить. Сначала ты должна научиться контактировать с людьми.

Глаза Лисбет ничего не выражали, но если бы Бьюрман смог прочесть ее мысли, его улыбка, возможно, стерлась бы с его лица.

– Уверен, что мы с тобою можем стать добрыми друзьями, – сказал он. – Мы должны доверять друг другу.

Не дождавшись ответа, он решил уточнить:

– Ты ведь уже взрослая женщина, Лисбет.

Она кивнула.

– Подойди сюда, – сказал опекун, протягивая руку.

Саландер на несколько секунд задержала взгляд на ноже, а потом встала и подошла к нему. Последствия. Бьюрман схватил ее руку и прижал к своей промежности. Сквозь темные габардиновые брюки Саландер почувствовала его мужское естество.

– Если ты будешь добра ко мне, то и я буду добр к тебе, – произнес он.

Она словно окаменела, а он обвил ее свободной рукой за шею и вынудил встать на колени, лицом к своей ширинке.

– Тебе ведь это уже знакомо, – сказал он, расстегивая пуговицы.

От него пахло так, словно он только что помылся с мылом.

Лисбет отвернула лицо и попыталась встать, но он крепко схватил ее. Конечно, чисто физически она ему уступала, поскольку весила около сорока килограммов – против его девяноста пяти. Бьюрман обеими руками схватил ее за голову и повернул лицо так, что их глаза встретились.

– Если ты будешь добра ко мне, то и я буду добр к тебе, – повторил он. – А будешь артачиться, я упеку тебя в психушку до конца дней. Тебе ведь этого не захочется?

Она ничего не ответила.

– Не захочется, да?

Она снова не ответила.