Никита на ходу покачал головой, не вынимая рук из карманов, и толкнув плечом дверь, вышел на улицу. С неба тихо сыпался снег, Елагин-средний задрал голову и подставил пылающее лицо под летящие снежинки. Поймал губами несколько штук, постоял так, прислушиваясь к себе, а затем двинулся к машине. Внутри было тихо и спокойно, вот и хорошо, можно возвращаться домой, потому что теперь он не один, его дома ждет семья, и больше ни один волосок не упадет с головы его жены и его детей. Зверь ляжет у входа в логово и разорвет каждого, кто перейдет недозволенную черту.

Уже заруливая во двор, Никита поднял глаза на окна своей квартиры, и сердце внезапо зашлось в паническом приступе, но завидев приглушенный свет, лившийся из спальни, и ярко освещенную кухню, присмирело и забилось ровно и размеренно.

Облегченно выдохнув, включил в салоне свет и заглянул в зеркало внутреннего обзора, может, он уже весь седой? Увидев привычные темные пряди даже удивился. А вот усталые глаза и серый цвет лица не понравился. Нехороший цвет, надо бы выспаться. И успокоиться. С его семьей больше ничего не случится, все враги повержены или обезврежены, зато состояние вожака этой самой семьи не мешало бы привести в норму.

Враги… Никита откинулся на спинку, положив руки на руль и смотрел на свои окна. Интересно, кто сейчас спит в спальне, сын или Саломия? Или оба? Прикрыл веки, представив себе Даньку маленького, каким он видел его на рисунке Саломии в ее особняке, и снова удушающая волна злобы поднялась изнутри.

Открыл окно и жадно вдохнул вечерний морозный воздух. Так не пойдет, ему стоит научиться не думать об этом, иначе можно заживо сгореть в приступах бессильной злобы, а ведь ему и мстить некому. Разве та, которую он всю свою жизнь считал бабушкой, может вернуть годы, проведенные без сына и любимой женщины? А Беккер тот в самом деле спас Саломию.

Никита старался не думать об их вероятной близости, в конце концов, Саломия имела полное право выйти замуж за Вадима и выбросить всех Елагиных из головы, ему крупно повезло, что она любит именно его, Никиту, и что у них есть сын. Не ему предъявлять жене претензии в неверности.

Свет в салоне горел, мотор работал, но Никита так и продолжал сидеть, ему не хотелось нести с собой все это туда, где было тепло, где его ждала семья и пахло его ребенком. Ведь он уже отомстил однажды, как он считал, главному виновнику, и сейчас именно эти воспоминания держали и не отпускали в новую жизнь, которая ждала его там, за светящимися окнами…

…Давно стало ясно, даже при всех нарытых фактах максимум, что грозило Ермолаеву — восемь-десять лет, а там если отсидит три года, будет хорошо. Следствие, которое вели оба брата Семаргина, располагало неопровержимыми доказательствами причастности Ермолаева к похищению Саломии, но вот убийство доказать было невозможно. Ермолаева даже в СИЗО не забрали, оставили до суда на подписке о невыезде, и Никита думал, что сам его убьет, если суд вынесет недостаточно суровый приговор.

А потом они случайно столкнулись на перекрестке. Горел красный, Никита подпер Ермолаева сзади, тот увидел его глаза в зеркале, и наверное что-то такое было в том взгляде, что едва дождавшись зеленого, Ермолаев круто развернулся и понесся на выезд из города.

Никита инстинктивно рванул следом, он так увлекся погоней, что не понял сразу, куда хочет заманить его старый бандит. В трех километрах от города располагалась тренировочная база Ермолаева, наверняка он собирался увлечь Никиту туда, вот только не учел, что тот был не один, следом пристроилась машина Семаргина.