Не ищи меня - Джесс Райдер (2019)

Он был на два года меня старше, красивый, уверенный в себе. Каким-то образом он умудрился избежать той нескладной фазы, через которую проходят все мальчишки. Девочки из нашего класса с ума по нему сходили, и когда нам исполнилось четырнадцать, Хейли внезапно стала очень популярной. Но она не собиралась подпускать к нему другую девочку. По ее мнению, Ники уже был занят.

Хейли пришла в восторг, когда мы с Ники стали парой, она совсем не ревновала. Когда мы начали ходить на свидания – в основном в кино или на длинные прогулки по берегу канала, – она помогала мне решить, что надеть, и делала красивый макияж. А после забрасывала меня вопросами, желая знать все подробности. «Что он сказал?» «А ты что сделала?» «Ты разрешила ему положить руку тебе в лифчик?»

Их родители – Джейн и Фрэнк – знали, что мы встречаемся, и, кажется, одобряли. Вся семья меня любила, что бы я ни делала. Поначалу я думала, что они просто жалеют меня из-за моего тяжелого детства, но с течением лет я отмела этот страх. Де-факто я уже была Уоррингтон. И надеялась, что однажды стану ею официально.

Хейли обожала старшего брата, но сказала мне, что всегда хотела сестру. Я чувствовала то же самое. После моего рождения мамина болезнь обострилась, и ей рекомендовали больше не заводить детей.

– Если ты выйдешь замуж за Ники, ты станешь моей настоящей сестрой, – говорила Хейли. – Разве это не замечательно?

Мы часами тайно планировали свадьбу: выбирали цвета, место, меню и цветы. Хейли, конечно же, была главной подружкой невесты, и мы милостиво позволили Ники выбрать себе шафера. Во время скучных уроков я рисовала на полях тетрадки свое свадебное платье и тренировалась подписываться будущей подписью – Дженнифер Уоррингтон, с длинным росчерком. Мне нравилось, как сочетаются имя с фамилией: и там и там три слога с буквой «и» в среднем. Казалось, это судьба.

Никогда не забуду, как мы вместе лишились невинности, та дата врезалась мне в память. Воскресенье, 9 июля 1989 года. Дом был пуст. Джейн с Фрэнком выиграли билеты на мужской финал Уимблдонского турнира, а Хейли улетела со школой во Францию. Я была единственной девочкой в нашем классе, кто не поехал. Мама стала совсем больна, и папа не справлялся. Но я не сожалела, ведь мы могли видеться с Ники. Мы только что сдали экзамены, и у нас было полно свободного времени.

В том году Борис Беккер играл против Стефана Эдберга. До сих пор, когда я слышу по телевизору, как Беккер комментирует теннисный матч, я вспоминаю тот счастливый день. Мы сделали это на диване, а в углу ревел телевизор, чтобы мы знали, если неожиданная буря сорвет игру. И хотя в тот день стояла идеальная для тенниса погода и Уимблдон находился более чем в полутораста километрах от нас, я вся тряслась от страха, что его родители внезапно вернутся и нас застукают. Но Ники нравилось ощущение риска. Лежа под ним с задранными ногами и усиленно стараясь вызвать в себе безрассудную страсть, я все поглядывала на экран, выискивая среди толпы болельщиков соломенную шляпку его матери.

Мне только что исполнилось шестнадцать, так что мы не нарушали закон. До этого мы не занимались сексом, только петтингом. Меня всегда бесило это слово. Его можно было увидеть на плакатах на базе отдыха, где нарисованный мальчик обнимал девочку в шапочке для бассейна, и Ники всегда говорил, что это просто смешно, как будто шапочка для бассейна могла возбудить. В тот день мы пошли до конца. Как и победа Беккера, кульминация наступила слишком быстро. Не самый классный секс, но в своем роде прекрасный. Исторический момент. А после мы лежали в обнимку на бежевых велюровых подушках и смотрели телевизор, где шла церемония награждения, герцогиня Кентская болтала с мальчиками, подбирающими мяч, и Беккер потрясал трофеем перед ликующей толпой. Мои бедра были влажными от пота и непривычно ныли. Я не испытывала никаких сомнений в том, что это простое неловкое действо предопределило наши судьбы, связав вместе навечно.