4. Исчезновение Стефани Мейлер

Суббота, 2 августа – понедельник, 4 августа 2014 года

Джесси Розенберг

Суббота, 2 августа 2014 года

Спустя неделю после открытия фестиваля

Значит, пресловутым третьим был Островски?

Накануне мы потеряли его след. Знали только, что он вернулся в Нью-Йорк: камеры слежения нью-йоркской дорожной полиции зафиксировали его машину на Манхэттенском мосту. Но домой он не поехал. Его квартира была пуста. Телефон отключен, а значит, локализация невозможна. Из родни у него была только пожилая сестра; она тоже куда-то пропала, и связаться с ней не удалось. Так что мы с Дереком почти сутки сидели в засаде возле его дома. Пока мы больше ничего сделать не могли.

Все следы вели к нему. Он был любовником Меган Пейделин с января по июнь 1994 года. В отеле “Северная роза” нам подтвердили, что он в эти полгода регулярно появлялся у них. В тот год он приезжал в Хэмптоны не только по случаю театрального фестиваля в Орфеа. Он бывал там все последние месяцы. Безусловно, из-за Меган. И не смог перенести, что она его бросила. В вечер открытия фестиваля он убил ее, а заодно и семейство Гордонов, несчастных свидетелей преступления. У него было время дойти туда и обратно пешком и вернуться в зал к началу спектакля. А затем он высказал свое мнение о постановке в газетах, чтобы все знали: он в тот вечер был в Большом театре. Безупречное алиби.

В тот же день, чуть позже, Анна съездила к Миранде Берд и показала ей фото Островски в надежде, что она его опознает, но та не была ни в чем уверена:

– Вполне возможно, что и он. Сложно что-то утверждать спустя двадцать лет.

– Вы уверены, что у него была татуировка? – спросила Анна. – Потому что у Островски ее никогда не было.

– Честно говоря, не помню, – призналась Миранда. – Может, я путаю?

Пока мы караулили Островски в Нью-Йорке, в Орфеа Анна с Кирком Харви и Майклом Бердом, сидя в архиве “Орфеа кроникл”, заново пересматривали все факты нашего расследования. Они хотели убедиться, что от них ничего не ускользнуло. Они устали, им хотелось есть. Они весь день практически ничего не ели, кроме конфет и шоколада, которые Майкл регулярно притаскивал из своего кабинета: у него ими был набит целый ящик стола.

Кирк не сводил глаз со стены, покрытой заметками, фотографиями и вырезками из газет.

– А почему нигде нет имени женщины, которая могла бы опознать убийцу? – спросил он у Анны. – В списке свидетелей значится просто “женщина из мотеля на 16-м шоссе”. Остальные имена есть.

– Верно, – согласился Майкл. – Как ее зовут? Это может быть важно.

– Ею занимался Джесси, – ответила Анна. – Надо будет у него спросить. Но она в любом случае ничего не помнит. Не будем терять время.

Но Кирк вцепился в нее мертвой хваткой:

– Я смотрел досье полиции штата от 1994 года, там этого свидетеля нет. То есть это что-то новое?

– Давайте спросим Джесси, – повторила Анна.

Кирк все равно не отставал, и Анна любезно попросила Майкла принести еще шоколадок. Пока тот бегал наверх, Анна быстро изложила Кирку ситуацию в надежде, что он поймет, почему ни в коем случае нельзя упоминать эту свидетельницу при Майкле.

– О господи, – прошептал Кирк, – в голове не укладывается. Жена Майкла была проституткой при Джеремайе Фолде?

– Заткнитесь, Кирк! – приказала Анна. – Держите рот на замке! Если вы его откроете, честное слово, я вас пристрелю.

Анна уже жалела, что рассказала о ней Кирку. Она как чувствовала: он непременно что-нибудь ляпнет. Майкл вернулся в архив с пакетом конфет.

– Так что свидетель? – спросил он.

– Мы уже в следующем пункте, – улыбнулась Анна. – Мы говорили об Островски.

– Что-то мне не верится, что Островски мог расстрелять целую семью, – заметил Майкл.