Рыцарь нашего времени - Елена Михалкова (2008)

Вопреки прогнозам бывшего научного руководителя, он оказался хорошим ученым. А потому, когда его шеф получил кафедру в Москве, а вместе с ней и возможность перетащить с собой в столицу пятерых человек, Чешкин стал одним из них.

Жизнь его полностью протекала в науке, хотя Владислав Захарович был далек от карикатурного образа рассеянного ученого, забывающего очки на собственном носу и спрашивающего у жены адрес дома, в котором он проживает. Он обладал быстрым ясным умом, к тому же природа наградила его удачным сочетанием интуиции с аналитическими способностями. В отличие от многих коллег, интересы его не ограничивались узкой научной деятельностью, Чешкин много читал, собрал неплохую библиотеку, внимательно следил за научными исследованиями в остальном мире, самостоятельно изучал языки, понемногу читая на английском, французском и немецком.

Смерть жены от болезни стала для него тяжелым горем, которое он заглушал работой. Однако в девяностом году институт начал разваливаться, кафедра хирела, шеф уехал на постоянное проживание в Израиль, и работа фактически встала. Устав от безденежья, разочаровавшись не столько в своей науке, сколько в себе, не в силах продолжать исследования, на которые была потрачена вся жизнь, Владислав Захарович ушел из института «в никуда».

Вокруг него сновали бывшие аспиранты и сотрудники, подавшиеся кто в бизнес, кто в науку, смешанную с бизнесом, что оказалось еще выгоднее... Чешкину неоднократно предлагали заниматься тем же самым, но он ощущал брезгливость и каждый раз отказывался. Деньги, отложенные на черный день, быстро заканчивались, и если сам Владислав Захарович согласился бы вести жизнь аскета, то для своих внуков он такой участи не желал.

В один из унылых зимних дней, возвращаясь из продуктового магазина, он столкнулся с сыном бывшего шефа, молодым предприимчивым парнем по имени Паша. Уезжать за родителями в землю обетованную Паша отказался и стал успешным предпринимателем в Москве. Людей, подобных Паше, Чешкин называл про себя «прорыбистые» – они ловко сновали в водовороте событий, выхватывая где «нужного человечка», где полезные сведения, где «срубая денежку», где просто заводя знакомства. Паша плавал во всех водах, но свой уровень понимал хорошо и к щукам на глубину не совался. Знал, что преждевременно: съедят, и костей не оставят.

– Владислав Захарович! – Паша устремился к Чешкину. – Какое совпадение, боже мой! А я как раз о вас думал.

Паша поигрывал ключами от новой иномарки, Чешкин старался держать с достоинством рваный потертый пакет с хлебом и кефиром. Не обращая внимания на пакет, Паша изложил свое дело. Выяснилось, что совсем недавно он «по случаю» прикупил небольшое помещение, в котором располагался художественный салон.

Одной из Пашиных особенностей была полнейшая неспособность сопротивляться жажде приобретательства. Если что-то где-то продавалось и Паша мог это купить, то он покупал. Иногда приобретенное не удавалось продать с прибылью, но и в этом случае Паша не расстраивался, веря, что в следующий раз приобретение оправдает себя. Как правило, именно так и выходило.

– Приличная такая площадь, хоть и в подвале, – рассказывал «прорыбистый» Паша. – Благоустроенная. Внутри смешно, конечно: висят какие-то тарелки железные, подсвечники кривые, посреди комнаты стоит ваза, а из нее шприцы торчат. Это, типа, символ современного искусства. И больше ничего. Я вот думаю: салончик бы там устроить, а, Владислав Захарович? Картины повесить, продавать... Я читал, в Америке большим успехом пользуются такие салоны.

– А я тебе зачем понадобился? – искренне удивился Чешкин.

– Мне директор нужен, – просто сказал Паша. – Понятное дело, сам я этим заниматься не буду. Нужен правильный человек. А кто лучше вас подойдет, Владислав Захарович?

Чешкин сначала удивился, затем рассмеялся, но Паша только покачал коротко стриженной рыжей головой.