Убивая Еву - Люк Дженнингс (2019)

Ева приезжает на Ред-Лайон-сквер в без четверти восемь. В Конвей-Холле собралось около двух сотен человек. Большинство из пришедших послушать Виктора Кедрина уже заняли свои места в главном зале, а остальные или беседуют у отделанной деревом стены, или сидят на верхнем ярусе. В основном здесь мужчины, но попадаются и пары, а также несколько женщин помоложе в футболках с портретом Кедрина. Есть и более загадочные фигуры обоих полов – их преимущественно черная одежда украшена надписями: не то про музыку, не то про мистику, не то про политику, а может, это все вместе взятое.

Озираясь по сторонам, Ева чувствует себя немного не в своей тарелке, но угрозы не ощущает. Зал быстро наполняется – представителей разных племен, похоже, вполне устраивает мирное сосуществование. Собравшихся роднит то, что они аутсайдеры. Аудитория Кедрина – это коалиция лишенных права голоса. Поднявшись на верхний ярус, Ева садится спереди и справа – над сценой и лекторской кафедрой, – и вдруг с чувством вины вспоминает, что не позвонила Нико и не предупредила, что не сможет прийти на турнир. Роется в сумке в поисках телефона.

Не объясняя ему, где она сейчас, говорит, что у нее дела, но он, как всегда, относится с пониманием. Он никогда не пристает к ней с вопросами о службе, о ее отлучках или работе допоздна. Но сейчас Ева чувствует, что он разочарован – ему не впервые придется извиняться перед клубом за ее отсутствие. Нужно будет как-то загладить вину, говорит она себе. Его терпение не безгранично, да и не обязан он мириться с этим до бесконечности. Может, съездить на выходные в Париж. Сесть на «Евростар», остановиться в скромной гостинице, побродить, держась за руки, по городу. Когда снег вокруг – это, наверное, так романтично.

Свет в зале мерцает и становится приглушенным. К кафедре подходит человек с хвостом на затылке и поправляет микрофон.

– Друзья, приветствую вас. Прошу простить, если мой английский не очень хорош. Но я очень рад быть здесь сегодня и представить вам моего друга и коллегу из Санкт-Петербургского государственного университета. Дамы и господа… Виктор Кедрин!

Кедрин оказывается внушительным мужчиной – крупный, с бородой, в поношенном вельветовом пиджаке и фланелевых брюках. Когда он выходит, раздаются аплодисменты и несколько одобрительных возгласов. Ева берет из сумки телефон и фотографирует его у кафедры.

– На улице не жарко, – начинает Кедрин. – Уверяю вас, в России еще холоднее. – Он улыбается, его глаза – карие, цвета мертвой листвы. – Но я хочу поговорить о весне. О русской весне.

Восхищенная тишина.

– В девятнадцатом веке жил такой художник – Алексей Саврасов. Большой поклонник, между прочим, вашего Джона Констебля. Естественно, как и все лучшие русские художники, он был не чужд алкоголя и отчаяния и умер без гроша в кармане. Но прежде он написал прекрасный цикл пейзажей, самый известный из которых называется «Грачи прилетели». Это простая картина. Замерзший пруд. Виднеется монастырь. На земле снег. Но на березах грачи уже вьют гнезда. Зима умирает. Грядет весна.

И это, друзья, мое послание вам. Грядет весна. В России сильна жажда перемен. То же самое я чувствую в Европе. Стремление свергнуть диктатуру капитализма и вырождающегося либерализма Америки. Стремление возродить старый мир Традиции и Духовности. Поэтому я и обращаюсь к вам: присоединяйтесь! Оставьте Штатам их порнографию, их людоедские корпорации и их пустой культ потребления. Их «царство Количества». Европа и Россия могут построить новую Империю на основе наших традиционных культур и ценностей родной веры.