Спящие красавицы - Стивен Кинг (2018)

– Класс! – Она улыбнулась Микаэле. – Теперь я готова к подвигам!

– Возвращайтесь назад и присядьте, – сказала Микаэла. – Я вас позову.

Но она так и не позвала женщину. Срыв Стефани Кох, прошедшей огонь, воду и медные трубы эфира, раскрыли Микки Коутс глаза. Она не просто смотрела на эту историю через объектив камеры: это была ее история. И когда ей наконец придется заснуть, она не хотела засыпать среди посторонних людей.

– Остаешься за старшего, Эл, – сказала Микаэла.

– Само собой, – ответил техник. – Слушай, это было потрясающе. Прямой эфир во всем его блеске.

– Потрясающе, – согласилась Микаэла и вышла на тротуар. Включила мобильник. Если пробок не будет, она доберется до Дулинга раньше полуночи. – Мама? Это я. Не могу больше этим заниматься. Еду домой.

5

В десять минут четвертого Дон Питерс – его смена, начавшаяся в половине седьмого, закончилась ровно в три – сидел в Будке. Он наблюдал на мониторе за камерой 10, в которой дремала безумная женщина. Она устроилась на койке, сгорбившись, с закрытыми глазами. Лэмпли вызвали по каким-то делам, Мерфи тоже вызвали, и Дон оказался в Будке, что его вполне устраивало: он предпочитал сидеть. На самом деле он бы предпочел пойти домой, как обычно, но чтобы не злить Коутси, на этот раз решил с ней не спорить.

Безумная стерва была горячей штучкой, Дон отдавал ей должное. Даже бесформенные штаны не могли скрыть длину ее ног.

Он нажал кнопку на микрофоне громкой связи в камере и уже собирался разбудить ее. Да только какой смысл? Все равно они заснут, и белое дерьмо затянет их лица и тела. И каким тогда будет этот мир? С другой стороны, дороги станут безопаснее. Хорошая шутка, надо запомнить, чтобы потом поделиться с парнями в «Скрипучем колесе».

Питерс отпустил кнопку. Мисс Десятая Камера закинула ноги на койку и вытянулась. Дон с интересом наблюдал, ожидая появления этой странной белой паутины, о которой прочитал в телефоне.

6

Когда-то в тюрьме жили десятки крысиных стай, насчитывавших сотни особей. Теперь осталось всего сорок крыс. Лежа с закрытыми глазами, Иви разговаривала с альфой, когтистой старой самкой, умевшей постоять за себя, чьи мысли напоминали ржавые точильные круги. Иви представляла себе мордочку альфы, покрытую сеткой рубцов, худую и прекрасную.

– Почему вас так мало, подруга?

– Яд, – ответила королева-воительница. – Они разбрасывают яд. Он пахнет молоком, но убивает нас. – Крыса сидела в щели между шлакоблоками, стена из которых отделяла десятую камеру от девятой. – Яд должен заставлять нас искать воду, но мы часто сбиваемся с курса и умираем, не добравшись до воды. Мучительная смерть. Эти стены наполнены нашими трупами.

– Ваши страдания окончены, – сказала Иви. – Это я обещаю. Но возможно, попрошу кое-что сделать для меня, и некоторые поручения будут опасны. Это приемлемо?

Как Иви и полагала, опасности королева-крыса не боялась. Чтобы возглавить стаю, она вступила в бой с королем. Оторвала ему передние лапы, а потом, вместо того чтобы прикончить, сидела и наблюдала, как он истекает кровью. Сама королева ждала для себя такой же смерти.

– Приемлемо, – ответила она. – Страх – это смерть.

Иви придерживалась иной точки зрения: смерть – это смерть, и ее следовало бояться, – но спорить не стала. Крысы были не слишком умны – зато искренни. С крысами можно было работать.

– Спасибо.

– Пожалуйста, – сказала королева крыс. – Есть только один вопрос, Мать, который я должна тебе задать. Ты держишь слово?

– Всегда, – ответила Иви.

– Так что мы должны сделать?

– Сейчас ничего, но скоро я тебя позову. А пока тебе следует знать одно: твоей стае больше не захочется есть яд.

– Правда?

Иви потянулась, улыбнулась и нежно, с закрытыми глазами, поцеловала стену.

– Правда, – сказала она.

7

Иви подняла голову, открыла глаза. Она смотрела прямо в камеру – и как будто на Дона.