Волчья река - Рэйчел Кейн (2019)

– И потому, что Гвен не может забыть об этом и я не могу. Так что… будем ли мы вместе? Надеюсь, что будем. Но я не могу обещать тебе этого. – Особенно сейчас. Особенно с учетом того, что Миранда и все это уродливое, грязное прошлое вернулось обратно – словно поток из прорванной канализации, грозящий захлестнуть нас.

– Ну, тебе следовало бы пообещать, – говорит Коннор. – Потому что тогда ты останешься, несмотря ни на что. Ты не нарушаешь своих обещаний.

Чувствую, как мое сердце крепко сдавливает костлявый кулак.

– Я хотел бы пообещать это, – говорю я ему. – И это было действительно легко, потому что я люблю твою маму, люблю тебя и твою сестру.

– Но ты не станешь обещать, – заключает Коннор и пинает камешек.

– Пока еще нет, – подтверждаю я. – Спроси меня снова в конце недели.

Он бросает на меня странный взгляд:

– Почему? Что будет в конце этой недели?

– Просто так, – отвечаю я. – Черт меня побери, если я знаю. В этом-то все и дело.

Коннор слегка подталкивает меня локтем, я подталкиваю его в ответ. Он смеется ясным смехом, какой от него редко можно услышать.

– Ты иногда бываешь тупым, ты это знаешь?

– Только иногда? – Я принимаю неожиданное решение: – Иди за мной.

– Но… – Он указывает прямо вперед, в то время как я сворачиваю вбок. – Тропа идет туда.

– Ага, – подтверждаю я. – Пойдем, заблудимся ненадолго.

Мы идем через лес минут примерно пять, а потом Коннор замечает оленя и собирается что-то сказать, но я прикладываю палец к губам и плавно присаживаюсь на корточки за кустом. Коннор старательно повторяет за мной. Я остаюсь совершенно неподвижным, глядя, как олень подходит ближе. Ближе. Я гадаю, брал ли кто-нибудь когда-нибудь Коннора на охоту; когда я был подростком, именно это помогло мне и моему приемному отцу сдружиться. Но потом мне приходит в голову, что задавать такие вопросы не следует, учитывая неизбежную ассоциацию с той «охотой», которой занимался его отец. Учитывая то, как Мэлвин убивал своих жертв.

В жизни этого мальчика и так уже было достаточно смертей.

Мы сидим в кустах, пригнувшись, и наблюдаем за оленем, который жует траву, а потом наклоняется и тянется за новым пучком. Точнее говоря, это самка, красивая лань, и мы некоторое время просто любуемся ею. Когда она убредает прочь, мы встаем, и я понимаю, что перед нами новая тропа, едва заметная, ведущая в другом направлении. Эта тропа не отмечена на официальных картах – скорее всего, она не туристическая, а охотничья.

– Можно? – спрашивает Коннор, указывая на нее.

– Конечно, – отвечаю я. – А если мы заблудимся, что ты будешь делать?

Он достает из кармана компас, прикрепленный к цепочке с карабином на конце, и застегивает карабин на поясной петле своих штанов.

– Пойду на юго-восток, – отвечает он.

– Почему?

– Это проверка?

– Да. Итак?

– Потому что ближайшее жилье – это коттедж, а коттедж сейчас к юго-востоку от нас. Правильно?

У этого парня хорошее чувство направления и ориентации в пространстве. Отлично.

– А что у тебя в рюкзаке?

– Питательные батончики, фонарик, вода, аптечка и книга. Я знаю, ты не говорил мне брать книгу…

– Молодец. И нет ничего неправильного в том, чтобы взять с собой книгу. Можно найти хорошее место, чтобы сесть и почитать.

У меня с собой тоже облегченное туристическое снаряжение: компас, еда, вода, карта района. И тонкий томик Гаррисона Кейллора, но Коннору я этого пока не говорю. А еще девятимиллиметровый «Глок» и охотничий нож, карманный рыболовный набор и теплоизолирующие одеяла – на тот случай, если мы застрянем здесь на ночь. Пребывание в Афганистане научило меня одному: никуда не ходи, если не готов столкнуться с тем, что тебя там ждет.

И хотя, по идее, это дружественная территория, никогда нельзя загадывать наперед. В этом мы с Гвен похожи.