Час расплаты - Луиза Пенни (2018)

На лице Шарпантье появилась едва заметная улыбка, словно ему понравилось, что Гамаш прибегнул к старинному обычаю «услуга за услугу».

– Что вы думаете о Серже Ледюке?

– Он был глупым человеком. По-моему, он больше подходил на роль продавца обуви.

Заместитель комиссара Желина рассмеялся и оборвал смех, когда Шарпантье посмотрел на него:

– Вы не согласны?

– Non, non, дело не в этом. Просто то, что вы сказали, забавно.

– Правда? Профессор Ледюк преуспел бы в качестве продавца обуви. Дорогой обуви. Он бы убеждал людей покупать то, что рано или поздно принесет им вред. И платить за это хорошие деньги. Он был садистом.

– Он мог бы возглавить компанию взяточников? – спросил Желина.

– Никогда. Его бы тут же поймали. Он не умел просчитывать на два-три шага вперед. Продавцу обуви это и не требуется.

– Вот уж действительно, – заметила Лакост.

Один лишь Гамаш уловил смысл ее слов и улыбнулся.

– Но глава Полицейской академии должен уметь считать, – сказал Шарпантье, глядя на Гамаша.

– Где бы вы искали его убийцу? – спросила Изабель Лакост.

– От Матфея, глава десятая, стих тридцать шестой, – произнес Шарпантье после короткой паузы. – Да. Оттуда я бы и начал. А теперь я могу идти?

– Через пятнадцать минут жду вас в моей квартире, – сказал Гамаш.

– Странный человек, – сказала Лакост, когда дверь закрылась.

– Гений, – добавил офицер КККП. – И да, странный человек. – Он немного помедлил. – Вам не кажется, что такой человек может принести много вреда?

– Полагаете, он причастен к убийству Ледюка? – спросила старший инспектор Лакост.

– Или к коррупции. Или к тому и другому. Вы так не думаете? – Он обращался к Гамашу. – Не потому ли вы и пригласили его сюда? Преподавателя, который на самом деле не преподает? Блестящего тактика? Чтобы следить за ним? Вы свели вместе всех подозреваемых: Ледюка, Бребёфа, Шарпантье. И наблюдали, что будет. Но вы совершили ошибку. Насколько мне известно, связанную с вашим прошлым. Вы решили, что вы умнее их. Умнее его. Вы полагали, что сможете контролировать ситуацию. Однако не смогли. Она вышла из-под контроля, коммандер. И Шарпантье знает это. Насчет умения смотреть на два шага вперед – это было не наблюдение, а шутка. Он смеялся над вами.

Гамаш поднялся.

– Возможно, вы правы, – сказал он, направляясь к двери. – Время покажет.

– Время уже показало. Вы не разглядели? А если не заметили, оно подбросило труп в ваш великий эксперимент, месье Гамаш. И если вы не вернете себе контроль над ситуацией, то будут и новые.

Когда коммандер вышел, Поль Желина обратился к остальным:

– Шарпантье имел в виду какое-то библейское выражение?

– Из Евангелия от Матфея, – сказала Лакост. – Когда Гамаш возглавлял отдел по расследованию убийств, он первым делом говорил новеньким агентам это.

– «И враги человеку – домашние его», – процитировал Бовуар.

Желина кивнул:

– И Г. Е. Шарпантье начал бы искать убийцу среди домашних.

– По-моему, это очевидно, – сказала Лакост, тоже вставая.

– Домашние – это не только семья, – возразил Желина. – В евангельских словах более широкий смысл. Они говорят о ком-то близком. Очень близком.

Глава двадцать вторая

– Хо-хо, – сказал Шарпантье, глядя на карту в рамке.

Гамаш снял ее со стены и протянул преподавателю.

– Хо-хо? – повторил он. – А поконкретнее? Это какая-то важная карта?

– Ничуть, – ответил Шарпантье, продолжая, однако, разглядывать карту.

– К сожалению, мне нужно уходить. – Гамаш посмотрел на часы. Было почти семь. – Но я вернусь утром. Старший инспектор Лакост и часть ее команды остаются. Инспектор Бовуар тоже. Утром придут результаты криминалистической экспертизы.

Гамаш протянул руку, собираясь забрать карту у Шарпантье, но тот не хотел ее отдавать.

– Я поеду с вами, – сказал он.