Нежные листья, ядовитые корни - Елена Михалкова (2015)

На словах «все это устроила» Любка с Коваль вздрогнули и переглянулись. О чем он говорит, о встрече? Или о том, что произошло восемнадцать лет назад? Что ему известно?

– Бред… – растерянно пробормотала Коваль.

– Зинчук могла через столько лет после того случая в школе решить отомстить? – спросил Макар.

– Только если она шизанулась начисто, – не раздумывая, ответила Любка.

– Спрошу иначе: могла Юлия Зинчук после того случая в школе начисто, как вы выразились, шизануться?

– Нет!

– Ирина, а вы что скажете?

Коваль уставилась в пол.

– Это была просто шалость, – тупо повторила она.

«Откуда столько крови? И на лезвии, и на полу…

– Кто-нибудь, дайте бинт. Дайте же этот чертов бинт! Что вы стоите?!»

Макар потянулся и непринужденно покачался на пятках. Бабкин устал стоять, но сесть им так никто и не предложил, а сам он не собирался просить разрешения второй раз. Особенно у этой грудастой стервы карманного формата с лицом развратного ребенка.

К его удивлению, Кувалда вызывала у него куда меньшую антипатию. Крупная, ширококостная, могучая и довольно безбашенная баба, если решила применить силу, чтобы выставить их из номера. И при всем этом жалкая, что ли. Несчастная.

– Пожалуй, я от вас устал, – вздохнул Макар. Бабкин даже покосился на друга – не показалось ли. Но, судя по тому, что обе женщины уставились на Илюшина – одна гневно, вторая недоверчиво, – он все расслышал верно.

– Вы делаете глупость за глупостью. Начиная с того, что отказываетесь со мной нормально говорить, и заканчивая тем, что остались в отеле.

– Говорить с вами нам и в самом деле не о чем, – сказала Любка, собравшись с силами, – это исключительно наша добрая воля. А с отелем что не так? Рогозину убили? Давайте без всякой фальши: никакой подругой она нам не была. Мы о ее жизни знали исключительно из интернета. А она о нашей не знала вообще.

– Не интересовалась, – поправила Ирка.

– Да, правильно: знала, но не проявляла интереса. То, что ее убили, ужасно. Но оплакивать ее мы не будем. Так что не стоит читать нам лекции о морали.

Илюшин удивленно вскинул бровь:

– Мораль? Вы меня и впрямь не поняли или только делаете вид? Скажу вам прямым текстом, – он повысил голос, – я абсолютно убежден, что Юля Зинчук в отеле. Больше того – она одна из вас! Что вы так смотрите на меня? Да-да, одна из восьми, приехавших на встречу. У нее есть цель, и, как сказала мне Маша Елина, она пойдет к этой цели маленькими шагами. Первый шаг уже сделан.

Любка не очень натурально рассмеялась.

– Ты же не хочешь сказать, что это Зинчук убила Светку из-за школьных обид?

– Что случилось в третьей четверти? – вопросом на вопрос ответил Макар.

Савушкина замолчала, кусая губы.

– Как одна из нас может быть Зинчук? – вмешалась Ирка. – Чо несешь-то? Я всех отлично…

Она вдруг замолчала. Перед ее мысленным взором встала Саша Стриж. Но не та незаметная девчонка, которую она помнила, а нынешняя строгая красавица. Коваль искала и не находила между ними никакого сходства.

– Вот-вот, – кивнул наблюдавший за ней Илюшин. – Именно об этом я и говорю. Одна из ваших – это Зинчук. Она в отеле, она убила Рогозину, и судя по тому, что вы обе наотрез отказываетесь рассказать, что случилось в одиннадцатом классе, причина именно в том происшествии. Знаете, что из этого вытекает?

Недобрый взгляд остановился на Коваль. «Почему юнец? – некстати подумала она. – С чего я решила, что он сопляк?»

– Из этого вытекает, что вы – следующие.

Зубная щетка, лежавшая на краю стола, покачнулась и упала на ковер. От этого негромкого звука подпрыгнули все, кроме Макара.

– Чушь собачья, – сказала побледневшая Сова. – Ты просто дурак.

Илюшин усмехнулся.